Когда есть вера, есть и милосердие

Блокада для Любови Дмитриевны Каминской не имеет срока давности, несмотря на прошедшие восемьдесят лет, – напротив, события страшного детства сегодня переживаются намного острее и ярче, чем можно было ожидать. Память то и дело возвращает к тому дню, когда, держась за руки мамы, две сестрички, четырех и шести лет, с рюкзачками за спиной идут на баржу-самоходку, чтобы покинуть Шлиссельбург. Мать, увидев, как затыкают набитыми песком мешками пробоины на борту, оставленные вражеской бомбардировкой, в последний момент принимает решение уходить из города наземным путём. Сразу скажу: баржа утонула в устье Невы вместе со всеми людьми, спаслась только одна девушка-спортсменка, сумевшая доплыть до берега.

Вера Киселёва, работница ситценабивной фабрики и жена военнослужащего, уже призванного на фронт, пешком, вдоль берега Невы, пробиралась с дочками к Ленинграду, когда их нагнал грузовик, за рулём которого был полицай из местных жителей Шлиссельбурга. Он схватил младшую девочку и бросил ее в кузов, где вплотную стояли какие-то, по ее воспоминаниям, старухи. Вера бежала за машиной, пока не выбилась из сил. В Усть-Ижоре она зашла в маленькую деревянную церковь, на полу которой лежали ветки березы, оставшиеся еще от Троицы. Не зная ни одной молитвы, встала на колени на пол, усыпанный осколками стекла, и со слезами, словами, идущими от сердца, стала молиться Николаю Чудотворцу – единственному святому, имя которого она знала, с просьбой найти ребёнка. И вдруг почувствовала: кто-то её повёл.

Оставив спящую Тамарочку в церкви, молодая женщина направилась прямиком к незнакомому деревянному дому, где в предбаннике увидела десятилетнего мальчика с костылями и свою дочку Люсю (так звали Любу в семье). На грязных щечках ребенка отпечатались подошвы галош «Скорохода», видимо, ребёнка чуть не затоптали в кузове. Хозяйка дома, где были оставлены дети, не отдавала ребёнка, боясь, что её расстреляет вернувшийся полицай, но Вера, сильная 29-летняя женщина, сумела запереть ту в чулане и вернулась в своё убежище. С тех самых пор Никола Чудотворец, считает Любовь Дмитриевна, помогает ей по жизни.

Добравшись – по мосту через Неву и Невский лесопарк – до Красной Звезды, Вера устроилась на кирпичный завод и обосновалась вместе с дочками в общежитии при заводоуправлении. Собственно, это была небольшая комната, где жили работницы со своими детьми – у кого двое, у кого – трое. Там рядами стояли только многочисленные кровати. Для другой мебели места не осталось.

У этих детей не было детства, зато они с ранних лет знали весь технологический процесс производства кирпича, а Люсю взрослые называли «маленькой старушкой» – в девять лет она уже нянчилась с чужими малышами, пока их родители работали на заводе. Позже Киселёвым дали отдельное жилье, в другом здании, где еще было еще 14 комнат с соседями. Люся училась в Краснозвездинской школе. Мать выбивалась на работе из сил и, чтобы не опоздать к началу смены, вместо подушки спала на кирпиче.

Время было страшное, голод брал людей в тиски, нередко лишая морали.

Как-то мать отправила Люсю за своей сменщицей в соседний дом, и девочка, увидев, что все четверо детей этой женщины лежат чем-то укрытые на полу, подумала, что они спят. Так и сказала маме. Сменщица, испугавшись, прибежала с мольбой: «Верушка, прости меня! Только никому не говори, хочу карточки получить». Стоял такой холод, что эта женщина даже не похоронила своих детей, и они, замерзшие, лежали дома.

Любимого кота Барсика, в лучшие времена весившего десять килограммов, Киселёвы долго не могли найти, но однажды Вера, зайдя к соседке, увидела, что знакомая шкурка висит в комнате, а четверо мальчишек наворачивают мясо. Их мать, бледная, без кровинки на лице, застигнутая врасплох, стояла у такой же белой, как и она сама, стены.

Но бывало и иначе. Милосердие жило в сердцах многих людей, несмотря на голод и лишения. Люся в сильный мороз в сандалиях на босу ногу ходила побираться. Девочку увидела в окно одна бабушка, у которой умирал на печи дед, зазвала домой и стала спасать обмороженные ноги ребёнка: заставила девочку поставить ноги в ведро с ледяной водой, а потом понемногу стала добавлять горячей. Постепенно отогрев, обмотала ножки Люси бумагой, надела дедовы «обрезанки» и отправила домой с двумя «турнепсинками».

– По дороге встретила четверых опухших от голода людей, – вспоминает Любовь Дмитриевна. – Мужчина, увидев котомку у меня в руках, побежал за мной, чтобы отобрать ее. Женщины говорили: «Вася, не трогай, она же ребёнок!», но он продолжал бежать, пока, совершенно обессиливший, не упал. Только это и спасло.

Обморожения не прошли для нее даром: дважды врачи хотели ампутировать девочке больные ноги, но каждый раз спасало какое-то чудо. «Я под защитой Николая Чудотворца», – говорит Любовь Дмитриевна.

В её жизни были и другие случаи, которые укрепляли эту веру в святого.

Киселёвы, хотя уже и не в полном составе, пережили страшную блокаду и войну. От голода умерла Тамара, а вот отец остался в живых, да только к ним уже не вернулся. В Шлиссельбурге, куда он приехал искать жену и дочек, ему сказали, что их нет в живых. У отца появилась новая семья, а Вера замуж больше не выходила и мужа простить не смогла, как он ни просил ее об этом.

У Любови Дмитриевны все складывалось после войны удачно. Окончила кооперативный техникум, работала бухгалтером в Красной Звезде в отделе рабочего снабжения. Там же, в поселке, встретила своего будущего мужа, Германа Владиславовича Каминского, которого направили работать учителем физики после окончания института в Краснозвездинскую школу. Там же родился и их первенец – сын.

Потом семья переехала на новое место жительства. Когда супруг работал в Ленинградском областном институте усовершенствования учителей, ему дали квартиру в поселке Рахья, где впоследствии он возглавил среднюю школу. Любовь Дмитриевна много лет работала бухгалтером в объединенной бухгалтерии отдела народного образования Всеволожского района, а затем, пройдя переобучение, – психологом в Центре социального обслуживания «Ладога» в Романовке.

Конечно, в её жизни не всё складывалось гладко. Были потери – ушли из жизни муж и взрослый сын, были и серьезные разочарования, но помогала, как и сейчас помогает, вера. Когда священник Серафим Чичагов крестил младшую дочку Веры Киселёвой, он произнёс: «Эта девочка будет жить не так, как все». Что он имел в виду, знает сама Любовь Дмитриевна, которая стала соучредителем постройки храма Святой великомученицы Варвары в поселке Рахья, возведенного на средства прихожан.

25 августа Любовь Дмитриевна отметила свой 84-й день рождения. Её окружают друзья и единомышленники, а сама она готова помочь каждому, кто нуждается в психологической поддержке.

Нина Устичева
Фото автора