«А памятник Слову – выстоял!»: интервью с жителем Белгорода

С начала Специальной военной операции новости из Белгородчины приходят самые тревожные. Накануне Нового года укронацисты ударили ракетами прямо по центру Белгорода, погибли люди, в том числе и дети, более ста человек были ранены. Поддержку белгородцам, моральную и материальную, оказывает вся страна.

И вспомнилось, что в Белгороде живёт мой давний друг, поэт Валерий Черкесов, который не один раз бывал у меня в гостях и даже выступал со своими стихами в наших школах и Центре культуры и досуга…

Как он сам когда-то признался: «Я полюбил Всеволожск всей душой…»

И потому мне было совсем не безразлично, как сейчас живётся-можется ему в прифронтовом городе. Я спрашивал, а он отвечал…

– Валера, вся страна следит за происходящим в белгородском приграничье, тревожится, сопереживает. А каково приходится вам, жителям?

– Каково? Несколько дней в последних числах декабря и в начале января мы ложились спать в буквальном смысле под разрывы вражеских ракет, которые сбивала наша ПВО, и просыпались под такую же «музыку». Мой старший сын позвонил из Приамурья, из Благовещенска, откуда я родом и где он сейчас живёт. Спрашивает: «Вы, наверное, уже привыкли?» И тут же сам ответил: «Но разве можно к такому привыкнуть!»

Конечно нельзя. И хотя в последние дни обстрелов областного центра стало меньше, всё равно время от времени объявляется возможность ракетной атаки, звучит воздушная тревога. А по приграничным сёлам враг постоянно стреляет. У нас девять районов граничат с Украиной, то есть почти половина. Особенно интенсивно «долбят» Шебекинский, Грайворонский, Валуйский, Краснояружский, десятикилометровая зона приграничья объявлена опасной, оттуда отселили многих жителей.

– Декабрьский обстрел Белгорода был самым сильным?

– Да. 30 декабря в середине дня ударили ракетами по центру, по Соборной площади, где находятся здания областного правительства, драматического театра, гостиницы «Белгород». Там стояла празднично украшенная ёлка, оборудован крытый ледяной каток и аттракционы. Гуляли родители с детьми. Сюда и упали снаряды, здесь многие и погибли. Сейчас на этом месте стихийный мемориал – свечи, цветы, игрушки.

А вообще «прилёты» в Белгород были и раньше. 3 июля 2022 года под обстрел «точкой У» попал центр города, квартал со старыми домами, которые неизвестно как уцелели в Великую Отечественную войну, с закрашенными и заштукатуренными ранами от гитлеровских бомб и снарядов. Но, что поразительно, рядом находится памятник Слову – это около государственной универсальной библиотеки. Так вот: памятник – выстоял! Не в него ли целились новоявленные фашисты?

А сёла обстреливали и раньше. Журавлёвка, которая находится на полпути до Харькова, была разнесена в первые дни СВО. Потом пришёл черёд Нехотеевки, где таможенный переход. Эти сёла, да и другие, что находятся на самой границе, не восстанавливаются до сих пор. Жителей там нет, кто-то нашёл приют в пунктах временного размещения, кому-то дали новые квартиры, построили индивидуальные дома.

А райцентр Шебекино минувшим летом так обстреливали, так разрушили, что мой приятель, житель этого городка, сказал, мол, как второй Сталинград. Тогда многие люди перебрались в областной центр и в другие районы, что подальше от границы. Сейчас город интенсивно восстанавливается, работают все службы, предприятия, магазины, учреждения культуры, хотя время от времени с украинской территории стреляют.

После декабрьского обстрела власти предложили жителям Белгорода, опасающимся за свою жизнь, на время переехать в отдалённые районы, в города Старый Оскол и Губкин, но переехали немногие, опять-таки у кого есть дети. Там созданы все условия для их нормальной жизни. Более полутора тысяч ребятишек сейчас отдыхают в лагерях Воронежской, Тамбовской, Липецкой, Калужской и других областей – так нас поддерживают регионы.

– Вероятно, народ из Белгорода уезжает?

– Конечно, уезжал и уезжает, но никакого массового бегства нет. Из моих знакомых уехала только одна семья. Оставить родное гнёздышко трудно, особенно пожилым людям. У большинства из них, кроме жилья, никаких богатств не имеется. А продать дом или квартиру сейчас непросто: спрос упал, хотя цены не очень-то снизились. Да и, как написал поэт Николай Дмитриев, «старые деревья пересаживать нельзя».

Впрочем… От судьбы действительно не убежишь. На Соборной площади погибла женщина с сыном-школьником. Она белгородка, переселилась в Пятигорск ради безопасности сына. Накануне Нового года они приехали в Белгород навестить мать и бабушку… Рассказываю, а голос дрожит, сердце покалывает.

– Мужественный вы народ, белгородцы…

– Ты же знаешь, Володя, что пафос я не люблю, но в данной ситуации ты прав. У моих земляков такая закалка ещё с Великой Отечественной войны. Белгород дважды освобождала Красная Армия. После последнего освобождения целых домов в городе почти не было. Как свидетельствовал военный корреспондент, встречать наших солдат вышло едва ли полторы сотни жителей. И знаменитое Прохоровское танковое сражение произошло на Белгородчине – это недалеко от областного центра. Сейчас там возведён поистине величественный Музейный комплекс «Прохоровское поле», пожалуй, каждый белгородец, и взрослый, и юный, там побывал. Так что, как писала Анна Ахматова: «…И мужество нас не покинет».

– И всё-таки скажи честно, чувство страха есть?

– Естественно, мы же не железные. В один из дней были в гостях у приятеля в пригороде. Солнечно. Голубое небо. Тишина. И вдруг грохот, белые разрывы ракет в вышине, как будто облетают лепестки ромашек. Я тогда про себя отметил: «Жутко красиво!» А потом, буквально через два дома в огороде увидели вонзившийся в землю обломок украинской ракеты, который нёс возможную смерть.

Но, пожалуй, чувства, которые испытываешь при обстрелах, не назовёшь страхом, а скорее, недоумение, что ли, неверие в то, что это происходит реально.

Харьков от Белгорода всего в километрах шестидесяти. Ходили автобусы и электрички. Мы часто туда ездили, возили детей в зоопарк, в цирк. Во время горбачёвской антиалкогольной кампании отправлялись к соседям за спиртным – у них с этим продуктом было проще. А в полуголодные 90-е годы – за колбасой, украинцы же везли от нас мешками сахар. Да и когда Украина уже стала самостийной, часто в Харьков наведывались.

Между прочим, в городе все разговаривали на русском. «Мову» можно было услышать разве что на рынке, да в метро на ней остановки объявляли, и вывески на магазинах были на украинском. Однако постепенно Харьков стал, так сказать, национализироваться, чтобы попасть туда, понадобились специальные вызовы, а потом и визы. Мой друг, уроженец украинского Полесья, полковник в отставке, выполнявший интернациональный долг в Эфиопии и Афганистане, удостоенный многих наград, в том числе и украинских, когда у него умерла мать, не смог побывать на похоронах – его не пропустили украинские пограничники.

Вот трагедия двух братских народов, и она больно бьёт по самым обычным людям.

Ещё пример. В центре развития детского литературного творчества «Родная лира», которым я руковожу уже более тридцати лет, занимается школьница София. Её семья жила в Луганске. Девочка написала рассказ «Так начинается война». Вот фрагмент: «Мы с моей подружкой Ариной в песочнице строили замок, и вдруг услышали, а потом увидели самолёт. Такой красивый в синем небе! Он летел низко, и мы могли его рассмотреть. Дети стали махать руками и петь песенку «Самолёт, самолёт, унеси меня в полёт». Из самолёта стали падать какие-то палочки. Воспитатель сказала, мол, наверное, он сломался.

Послышался страшный рёв, вспыхнул огонь. Больше я ничего не помню.

Через какое-то время я услышала крик, но открыть глаза не могла, мне было больно. Стала тереть их, а руки были почему-то мокрыми. Было очень страшно. Мама меня куда-то понесла. Вокруг было много людей, они плакали. Я посмотрела вниз. На земле лежали дети все в крови. Они были такие маленькие, похожие на сломанных кукол. А в песочнице лежала моя подружка Арина, раскинув руки, она смотрела вверх. Я зажмурилась от ужаса.

Всё было разрушено: наш садик, школа, дома. Погибло много людей.

Теперь я знаю, какая она война на звук, как пахнет и какого цвета, сколько горя, боли и ужаса она приносит».

После той бомбёжки семья переехала в Белгород. В ней пятеро детей. Старший, отслужив срочную службу, подписал контракт. Воюет в тех местах, где родился. А семья взяла в прошлом году двух сирот мальчиков из Донбасса, родители у них погибли.

Можно только подивиться такой отзывчивости: пережив свою боль, стараются утешить боль других.

– Когда пушки говорят, музы молчат?

– Нет, это крылатое выражение нынче не «работает». Наша писательская организация выпустила книгу «Zа Отечество и Vеру» – стихи, проза, публицистика. Более 50 авторов, причём кто-то из них впервые попробовал себя в литературном творчестве. Например, есть стихотворение жительницы села Новая Таволжанка, которое много раз подвергалось обстрелам, на него предпринимали атаки диверсионные группы. Такие строки:

Мы бояться почти перестали.
Только очень нужны теперь
у подвала открытая дверь,
руки друга и нервы из стали.
Мы могли бы покинуть село,
но от боли нам зубы свело.
Нам и пяди земли своей жалко
в приграничном селе Таволжанка.

У меня тоже написалось несколько стихотворений. Кстати, одно начинается так: «Молчите, пушки! Музы говорят». Хочется высказаться, выкричаться, а порой и выплакаться.

Когда увидишь из окна,
как разлетелась тишина
обломками ракеты вражьей,
услышишь, как она рычит
зловеще, то один есть щит –
Иисуса образок бумажный.
Жизнь, может быть, не сбережёт,
но от неверия спасёт.
30 декабря 2023 г.

И такие неожиданные строки:

«Блокадница».
Пережив девчушкой блокаду в Ленинграде,
она, услышав вой воздушной тревоги,
истово крестится и говорит:
– Вот и детство моё вернулось…

– Да, строки не из весёлых. Ну а какие-то радостные новости бывают?

– Конечно. Недавно торжественно открыли после капитального ремонта Дворец народного творчества. Говорят: «Красотища!» В новогодние школьные каникулы в детскую клиническую больницу, в которой выздоравливают и маленькие пациенты, пострадавшие от обстрелов, из Ботанического сада Белгородского университета передали несколько кустов цветущей сирени. Представляешь? Январь, за окнами холод, снег, а в палатах благоухает весна. А сирень – это ещё и символ Победы!

Беседовал Владимир ШЕМШУЧЕНКО