На коварных порогах

С давних пор суда по реке Неве ходили только с опытными лоцманами – «знатцами». В «Сказке Ладожан 7 человек торговых людей, ходивших по Ладожскому озеру и по Неве до Моря» 1701 года говорится: «От Орешка до Невского порогу 24 версты; глубина 2 саж.; суда ходят с знатцами… без них невозможно, потому что в редких местах есть камень под водою».

Начатый канал

Эти подводные камни очень беспокоили Петра I. Направляясь на яхте в Шлиссельбург и «поднявшись на пороге бечевою», летом 1710 года царь заночевал на берегу Невы, близ острова Сирвисаари (ныне Главрыба). А утром осмотрел придуманное им приспособление для переправы судов через пороги.

Чудо техники состояло из двух плотов с колесом, концы которого захватывали своими зубцами шестерни воротов. На воротах были намотаны два каната, прикрепленные к бортам галиота.

Течение реки приводило колесо в движение, канаты наматывались на вороты и притягивали галиот, который таким способом, к радости изобретателя, удачно переправили против течения. Проблема же заключалась в том, что суда, поднимавшиеся вверх по реке, должны были разгружаться для обхода порогов волоком (здесь была коноводская станция).

Два плота с колесом, конечно, здорово, но возникли и другие идеи. Составили «План порогов на Неве», по которому по воле царя в 1718 году надлежало расчистить от камней русло. В 1721 году на русскую службу поступил немецкий гидростроитель Б. Х. Миних. Петр сразу поручил ему улучшить условия судоходства на порогах – это была первая «пробная» работа Миниха в России. Шлюзные мастера и Миних предлагали у берегов Невы забить в дно поперечные сваи с заполнением камнями между ними, тем самым оградив опасные места и повысив уровень воды в реке.

На «Чертеже Невских порогов и нового канала» 1722 года на левом берегу Невы, на мысе реки Святки, обозначен канал в обход самого сложного места на порогах. Здесь показана спроектированная крепость с бастионами и равелинами, через которую и проходил этот канал глубиной 40 футов. С западной стороны канала указан шлюз, а по краям – две пильные мельницы, работавшие за счет резкого перепада воды во время шлюзования. Сам Миних писал, что стал «копать канал под Невскими порогами и приготовил на то строение материалы». Жаль, не докопал, но звание генерал-поручика за него получил. В источниках этот канал называется «Начатым».

«О начавшемся при Петре Великом на Невских порогах весьма полезном канале» граф Миних в 1765 году рассказывал Екатерине II, вновь горя желанием строить канал у порогов.

Проезжая по Шлиссельбургской дороге, императрица вышла из кареты и на пороги «с берега изволила смотреть, причем нарочно в оных идущие в Санкт-Петербург суда пускаемы были». По словам современника, тогда еще были видны «следы канала, который Петр I велел вырыть, чтобы удобнее было проходить судам, снабжающим его любимый Петербург».

По невскому фарватеру

Невскими порогами называли все пространство Невы от деревни Островки до деревни Пороги. У Островков были две небольшие луды, у Маслово и Пеллы – несколько подводных камней, у Ивановского – риф и луды. Еще в 1756 году расчистили фарватер; потом суда проходили по двум фарватерам, обозначенным навигационными знаками. Академик Н.Я. Озерецковский в 1785 году преодолел сильное течение Невы у порогов, пройдя на сойме бечевою. Он отметил, что пороги состоят «из раскиданных камней, простирающихся от берегов реки к ее середине», а сама Нева «чиста, глубока и свободный дает проход самым большим и грузным судам».

А вот пароход Ч. Берда из-за неопытности рулевого в 1819 году здесь сел на мель. Одним из пассажиров судна был мемуарист Ф.Ф. Вигель, в качестве секретаря сопровождавший главного директора Путей сообщения генерал-лейтенанта А.А. Бетанкура до Нижнего Новгорода. Пароход Берда два часа не могли сдвинуть с места. Начальнику I Округа по водяным сообщениям генерал-лейтенанту П. П. Базену пришлось оправдываться за испорченное путешествие. В следующем году луды были основательно расчищены, большие камни подорваны порохом. Разбили опасный «Маслов камень» и даже сделали подводный Пеллинский канал длиной 196 саж. и шириной 10 саж.

«Невские пороги нельзя и заметить, если не покажут, – писал А.П. Милюков в 1849 году. – Они находятся почти на середине Невы и с первого взгляда совсем не страшны.

На берегу виднеются рассеянные камни и вдаются незаметно в самую реку; только быстрое течение, крупная зыбь и небольшие всплески показывают опасность этого места. Но для судоходства оно очень важно: часто суда по нескольку дней стоят вблизи порогов, выжидая благоприятного ветра и не отваживаясь перешагнуть через эту невидимую, но опасную грань».

Близ мызы Пеллы стояли караулка и сигнальная мачта, на которой поднимали шар, когда через пороги шло какое-либо судно, чтобы предупредить встречные суда об опасности.

«В самом деле, здесь Нева волновалась и пенилась сильнее. В некоторых местах вода особенно шумела и вертелась, в других волны отпрыгивали назад и рассыпались серебром, как будто находя себе преграду. Камни почти нигде не выглядывали на поверхность, но под водой можно было различить их белеющие верхушки», – записал в 1852 году К. Д. Ушинский. Если мужчины любовались природой, то нервные дамы при виде порогов сразу прятались в каюты – от греха подальше.

За бортом

Пароходы не всегда могли преодолеть опасные Пелльские (Пеллинские, Ивановские) пороги. Имел место и человеческий фактор. Так, пароход «Подспорье» в 1876 году столкнулся с пароходом «Лоцман» из-за оплошности капитанов. «Лоцман» получил пробоину и затонул близ пристани в Ивановском; поднимать пароход и возмещать убытки пришлось владельцу парохода «Подспорье».

На пароходе «Валаамо» в 1892 году в Петербург из Валаамского монастыря возвращались богомольцы. Дойдя до Островков, «Валаамо» из-за густого тумана бросил якорь. Капитан рано утром дал полный ход, но пароход налетел на камни и стал тонуть. У села Ивановского стояли пароходы и лодки, которые пришли на помощь. Спасенные пассажиры, пригласив священника, на берегу Невы отслужили молебен. Причинами катастрофы называли сильное течение и невозможность остановить пароход, который не слушался руля. «Пункт гибели парохода оказался саженях в ста от самых порогов. Это – каменистая луда, на которой сидят два громадных, конусообразных камня, огражденных плавучим веслом… За туманом его не видели, и “Валаамо” схода ткнулся о камень носом и разворотил всю переднюю часть корпуса», – писал очевидец.

Весной 1902 года на порогах случилась авария с пароходом «Рыбка», следовавшим из Шлиссельбурга в Петербург. Из-за скопления льда на большом фарватере «Рыбка» свернула на малый фарватер. Напротив деревни Островки пароход перестал слушаться руля, на полном ходу наскочил на подводные камни, получил пробоину и накренился на левый борт. Команда выгребла уголь из топки и выпустила пар, чтобы предотвратить взрыв котла. Часть пассажиров «Рыбки» упала в холодную воду, но почти всех удалось спасти. Буксирный пароход купца Забелина в 1911 году также налетел на подводные камни.

Священник из Островков М.А. Лебединский тогда предостерегал: «Давно ли, кажется, происходила чистка наших “знаменитых” порогов, а в настоящее время вследствие упадка воды в самом центре порогов, около левого берега, появились два больших камня… В интересах судоходства и общественной безопасности появившиеся камни следует удалить немедленно.

На грустные размышления наводит нас отсутствие спасательной станции на порогах. В прошлом году близ пароходной пристани помещалась небольшая шлюпка, почти всегда запертая на замок, а ныне нет и той».

Водолазы ищут клады

Министерство путей сообщения с начала 1913 года проводило дноуглубительные работы близ пристаней «Отрадное» и «Пирогова». Расставили полтора десятка подъемников и при помощи лебедок доставали 500-пудовые валуны со дна Невы. Внизу камни зацепляли водолазы. Мелкие камни поднимали железными корзинами. В работе участвовали местные крестьяне, поднимавшие камни «воротами» и «цаплями».

Со дна Невы водолазы добыли 170 кубометров камней, крестьяне – около 60. Камни, которые поднять было невозможно, взрывали на дне динамитом. Эти работы позволили углубить фарватер, который постоянно расчищали вплоть до середины 1930-х годов.

На дне Невы водолазы тогда нашли массивный серебряный портсигар, серебряные часы, старинные якоря и много «лап» от пароходных винтов.

По преданию, при взятии в 1702 году русскими войсками крепости Нотебург (Орешек) в районе порогов было потоплено несколько шведских галер. Они якобы везли ценный груз и много золота, поэтому частные предприниматели в 1913 году решили произвести водолазные изыскания и найти легендарные галеры. На порогах работали две баржи с водолазными приспособлениями и несколько водолазов.

Корреспондент «Петербургского листка» сообщал: «Водолазы на дне порогов нашли несколько чугунных котелков, пистолетов, частей шведского старинного оружия, заржавленных шлемов и других предметов, относящихся к эпохе Карла XII. Правильный ход работ крайне затрудняет слишком быстрое течение Невы в районе Ивановских порогов». Пороги порогами, но сокровищ ведь так и не нашли…

Наталья СЕДОВА
Фото из открытых источников