Копилка впечатлений Олега Пальмова
Он снимается в кино, сам ставит и играет моноспектакли на разных площадках Санкт-Петербурга, преподает актерское мастерство, как он сам о нем говорит, «в самом настоящем университете СПб», то есть в Государственном Санкт-Петербургском. В его репертуаре – Бунин и Чехов, Есенин и Мандельштам, моноспектакль «Тварь бессловесная» по повести Александра Житинского «Хеопс и Нефертити» и пронзительный спектакль «Пьем за яростных, за непохожих» по стихам поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Он несет высокую литературу в массы отнюдь не в связи с объявленным Годом литературы, а ежедневно и с полной отдачей, потому что именно в этом видит предназначение художника. Он – свободный художник и большой Мастер Слова – Олег Пальмов.
Этот год для Олега Константиновича юбилейный и в творческом, и в личном плане. Мы встретились с актером и режиссером, чтобы… нет, не для того, чтобы подвести итоги, а чтобы поговорить о времени, о жизни, о судьбе, – сам-то он справедливо считает, что «итоги подводить рано!». Что такое 70 лет по сравнению со столетним юбилеем Владимира Зельдина!
КОРР. Олег, я кстати, как-то пропустила этот факт вашей биографии, что вы играли в Театре Советской Армии именно с Владимиром Михайловичем Зельдиным в одном спектакле и целый год там проработали. Хотя, конечно, я не считаю себя вашим биографом, но все-таки известные факты: 15 лет в БДТ у Товстоногова, в Театре им. Ленинского комсомола у Геннадия Опоркова, легендарный Красноярский ТЮЗ и театр, который так и назывался – «Театр Ларисы Малеванной»…
О. ПАЛЬМОВ. Мы его называли «Театрик»… Нет, не потому что он был такой уж маленький, а потому что так было нежнее… как-то по-семейному… Тем более что это действительно, по сути дела, была семья: студенты, выпускники курса Ларисы Ивановны Малеванной, на котором я тоже преподавал актерское мастерство. Но вы правы: московский Театр Советской Армии мне и в самом деле очень и очень дорог! Я проработал там всего один год, но вспоминаю его с такой благодарностью, что он мне, бывает, даже снится! Я там очень хорошо, прямо-таки всласть, поработал с очень известными и хорошими актерами, включая того же Владимира Михайловича Зельдина, с Игорем Ледогоровым, если вы такого помните, с Людмилой Касаткиной замечательной…
КОРР. Если вам так хорошо было, так чего вы ушли-то?
О. ПАЛЬМОВ. Потому что идиот!
КОРР. Люблю людей за откровенность! Конечно, случается такое, что обстоятельства бывают сильнее нас, но в данном случае вы сами выбрали судьбу, насколько я понимаю?..
О. ПАЛЬМОВ. Да, сам все повернул, оставил Москву, театр и уехал в Ленинград, правда, в театр, который в то время считался лучшим, или одним из лучших в России, – в БДТ, куда меня пригласил Георгий Александрович Товстоногов. И это была стратегическая ошибка. Со временем это понимаешь. Но жизнь научила ни о чем не жалеть. Это бессмысленное занятие – жалеть. Надо двигаться вперед. Не оглядываться и не причитать, а двигаться вперед и делать дело. Тем более что в БДТ мне тоже кое-что удалось сыграть, и говорят, неплохо. В спектакле «Две простые истории», поставленном той же Малеванной, мы очень хорошо поработали с Ириной Селезневой. Ну, конечно, «Пиквикский клуб», куда меня срочно ввели в связи с трагическим уходом замечательного актера Вадима Медведева. И я там играл в созвездии таких актеров! Николай Николаевич Трофимов, Валентина Павловна Ковель, Гена Богачев, Андрюша Толубеев! Мы с Андреем играли двух злющих-презлющих адвокатов: Додсон и Фогг. Это две жутко коварные личности, которые все время появляются в паре, и то, что рядом был Толубеев, мне чрезвычайно помогало, мы с ним и в жизни подружились, и я о нем все время скорблю, о его безвременном уходе. И я, конечно, счастлив тем, что мне 15 лет удалось напрямую поработать с великим режиссером – Георгием Александровичем Товстоноговым. Так что я и в самом деле ни о чем не жалею!
«Вы всё пишете и пишете»…
КОРР. А я жалею… Вот вы играли в разных, как правило, очень хороших театрах, сыграли много великолепных ролей. Мне повезло: я в свое время успела посмотреть тот же «Пиквикский клуб» в БДТ и потрясающий, пронзительный спектакль «Зримая песня» – легендарный спектакль Театра имени Ленинского комсомола, где вы тоже играли. Но проверено – назови имя Олега Пальмова, что называется, «широкому зрителю», и тут же вопрос: а он где играет? И когда называешь: «Собака Баскервилей», почтмейстер. То тут же: «А!.. Вы все пишете и пишете…»
О. ПАЛЬМОВ (подхватывает)… а ваш друг все не едет и не едет!» Мои внуки без конца дразнили меня этой фразой! Это же были такие давние времена! Но я на всю жизнь сохранил воспоминания о Виталии Соломине, с которым мы вместе работали, озвучивали роли в одной студии. Или с Олегом Валериановичем Басилашвили в «Противостоянии», где я сыграл Сакова, не самого главного персонажа, но, говорят, он запомнился. Да кого я только не играл! В том числе и в современных сериалах.
КОРР. Недавно по телевизору опять показывали сериал «Слепой», где вы сыграли одну из главных ролей – просто отъявленного мерзавца, полковника ФСБ Малахова, мечтающего о господстве над миром. Но я так полагаю, что это все-таки не самая любимая ваша роль в кино?
О. ПАЛЬМОВ. Мерзавцев тоже надо суметь сыграть. Кстати, у нас был консультант – самый настоящий полковник ФСБ, он меня хвалил, говорил, что достоверно я сыграл. Тот же Александр Демьяненко, всем известный Шурик, замечательный комедийный актер – так уж распорядилась судьба, не раз высказывался в том плане, что просто мечтает сыграть какого-нибудь мерзавца! Но к нему так приклеилась эта маска… А любимая роль… Не знаю даже… Может быть, она еще впереди. Одна из первых моих ролей в кино – поручик Дибич в фильме «Необыкновенное лето». Есть первый фильм с таким же названием, в котором поручика Дибича играл потрясающий Юрий Яковлев. И я очень благодарен постановщику фильма 1979 года – Григорию Георгиевичу Никулину, который в меня поверил и не побоялся, после Юрия-то Яковлева! – взять на главную роль совершенно никому не известного, молодого актера Олега Пальмова. На самом деле мне очень близка эта тема: русский офицер, он воевал, попал в плен, возвращается в Россию, а там – революция! Все перевернулось в привычной жизни, разрушен уклад, устои, все! А Дибич – человек чести, совести, долга, настоящий русский офицер, и он абсолютно ничего не может понять в этой, новой ему жизни, и ему приходится как-то приспосабливаться к новому миру, во многом непонятному, странному… Это психологическая драма одного человека в разрезе исторической драмы страны…
И был «Театрик»…
КОРР. Да, и была в вашей жизни, Олег, еще одна роль, которую вам пришлось играть несколько лет. Роль директора театра Ларисы Малеванной, который вы любовно называли по-семейному: «Театрик». И уж не умолчим о том, что народная артистка России Лариса Малеванная в то время была вашей женой.
О. ПАЛЬМОВ. Да никто этого и не скрывает! И была большая любовь, и большая и очень интересная совместная работа. Ну а что касается этой моей роли, роли директора… Вообще-то благодаря Ларисе Ивановне я сыграл в этом театре очень хорошую роль Мотылька в инсценировке романа Аверченко «Шутка мецената». Она мне говорит: «Давай ты сыграешь Мотылька!» А я ей: «Мне некогда, у меня тут дебет с кредитом не сходится!» Но она меня все-таки убедила, и мы играли в очень хорошей компании: Зинаида Шарко, глубоко мною почитаемая, Сережа Паршин, ну и, конечно, наша молодежь очень хорошо играла. Кстати, то, что театр был назван именно так – «Театр Ларисы Малеванной», – не личные амбиции Ларисы Ивановны, это наши ученики настояли.
КОРР. А кто настоял, чтобы вы стали директором этого театра? Как говорится, «где имение, а где вода»?.. Актер, ставший режиссером, – это понятно, но актер, ставший директором, это менее понятно…
О. ПАЛЬМОВ. Ну, сейчас-то ничем не удивишь! Актер, он же ресторатор, автор книг рецептов или какой-то «новой линейки обуви»! Кто во что горазд! В этом смысле директор театра как-то более понятно. И я поясняю: даже в таком бедном хозяйстве, как начинающий театр, было что красть. И всегда найдутся желающие погреть руки…
КОРР. А доверять до конца Малеванная могла только вам?
О. ПАЛЬМОВ. Только мы сами могли все это осилить, поскольку это было наше дело. Нашей кровью, нашими душами с ней сотворенное. И я помню, как-то сидим мы с ней на репетиции или на сдаче спектакля, а она работала с полной самоотдачей: все от начала до конца отсматривала, делала замечания, какие-то дополнения. И она мне говорит: знаешь, вот ты сидел, смотрел спектакль, и у тебя было здесь такое содержание внутреннее, такой глубокий внутренний монолог! Я говорю: «Да потому, что я в тот момент думал, где же, черт возьми, денег достать, чтобы закрыть вот эту дыру!» Но как-то выкручивались, Бог посылал! И деньги находились, и люди, которые помогали…
КОРР. Хорошее, наверное, время было? А ведь театр прожил чуть больше десяти лет, и все-таки прекратил свое существование…
О. ПАЛЬМОВ. Хорошее, и очень непростое! Мы протянули с 1988 по 2002 год в нашем «театрике». Ну а потом я уже крылья сложил, потому что понял, что меня просто разорвет вся эта ситуация. Так закончился театрик под руководством Малеванной… Причем она уже ушла. Первая… А я еще какое-то время побарахтался… Очень тяжелая составляющая – то, что нам дали огромное, невероятных размеров помещение – 5 400 метров! Можете себе представить?! Оно требовало капитального ремонта, огромных вложений, которых нам с Ларисой было не потянуть, да я и не знаю, кто бы мог такое потянуть, когда тебе отдают такое «богатство» и говорят: «А проблемы решайте сами!» Сколько мы походили по кабинетам, сколько порогов обили, насмотрелся я на чиновников разного уровня! Потом у Димы Светозарова в одном из его сериалов сыграл губернатора, мне бизнесмены знакомые говорят: «Слушайте, как вы здорово его изобразили!» Я говорю: «Так я же их знаю!»
…И сказал себе: свободен!
КОРР. Я знаю, что вы, если так можно сказать, любимый актер режиссера Светозарова. Так же, как, допустим, Леонид Мозговой для Сокурова. Кстати, у Сокурова вы тоже снимались, в его знаменитом «Ковчеге». Но в целом я с печалью смотрю на наш кинематограф… хотя отдельные всплески, конечно, бывают. Почему такое серое время, Олег Константинович? Время, которое не рождает ни героев, ни великих актеров, ни великих писателей?.. И при этом – свобода!
О. ПАЛЬМОВ. Все свободны от всего. Вот ведь время под гнетом было, скажем так, и все думали: как его обойти? Рождались образы, иносказания, которые будили воображение и фантазию. И сейчас, когда этого нет, на какой почве может вырасти режиссер и артист? Антон Павлович Чехов, между прочим, был современным писателем для МХАТа. Как в свое время Вампилов для нас…
КОРР. Кстати, с Чеховым вы знакомы коротко. Разочаровавшись в стационарных театрах или еще почему-то, Олег Константинович Пальмов теперь работает только от своего имени. Сам себе режиссер, сам себе постановщик и актер. По-моему, восемь больших моноспектаклей у вас на счету. В том числе по рассказам Чехова, по Бунину, по Есенину… По стихам поэтов военных лет опять будет спектакль, теперь уже 22 июня, в день начала войны…
О. ПАЛЬМОВ. Эта тема мне особенно близка, у меня отец воевал. Здесь, на Ленинградском фронте. Ушел в народное ополчение. Был ранен, вернулся, слава Богу… А почему я занялся тем, чем занялся… Когда после нашего с Ларисой Ивановной «Театрика», после его кончины, я осмотрелся вокруг в поисках дела… И хотя нас вместе с Малеванной приглашал в Москву Анатолий Васильевич Эфрос, я вдруг понял, что никуда больше не хочу. Не хочу больше никому принадлежать… Я начал репетировать, выучил дивный рассказ Бунина «Солнечный удар», потом Александра Блока стихи, и вдруг понял, что именно этим я и займусь! Мне это интересно. Так и играю.
Вы знаете, я недавно вспомнил, что в детстве (а мы жили в Свердловске, где отец мой был заместителем директора большого завода), мы жили на улице со звучным названием «Набережная рабочей молодежи», и это была улица старинных купеческих домов. Очень красивых. Они мне снятся до сих пор… Там ворота такие, деревянные калитки, и вот за этими воротами был наш маленький дворик, где сидели бабушки, собиралась детвора, и я там лицедействовал вовсю! Пересказывал сказки, что-то досочинял тут же, врал безбожно, представлял в лицах все, что видел. И вокруг постоянно собиралась толпа. Это был мой первый театр. Самый настоящий театр одного актера. Это уже потом был ЛГИТМиК, курс знаменитого Леонида Федоровича Макарьева. И вот меня как-то тут осенило: ведь я вернулся к своему детству! Именно эта область: рассказчик, повествователь. Это было в моем детстве, и все вернулось на круги своя, к исходной точке. Так что цепь замкнулась. И в эти свои моноспектакли я вставляю все, что вижу и слышу: образы, речь, персонажи. Такие вот впечатления эмоциональные, жизненные наблюдения, зарисовки. Я и студентов своих призываю: смотрите, наблюдайте! Впечатления – это хлеб, наш хлеб воображения! Впечатления будят воображение в любом деле. И я пожелаю вашим читателям: пусть будет у каждого такая «копилочка впечатлений». Жизненных впечатлений, об увиденном и услышанном. Это наш эмоциональный опыт. И еще книги, конечно. Читайте! Найдете ответы на многие свои вопросы. Ваш Олег Пальмов.
Беседовала Татьяна ТРУБАЧЕВА