Откуда жемчуг в Бриллиантовой кладовой?

Поводом для написания этой статьи послужила новогодняя экскурсия в Бриллиантовую кладовую Эрмитажа. В этой сокровищнице собраны лучшие ювелирные произведения России. Их хранят в помещении, куда войти можно только небольшими группами, соблюдая строгие правила. Впрочем, во время экскурсии нас захватили эмоции от красоты и роскоши, которая возникла перед глазами.

О Бриллиантовой кладовой можно говорить много, но я остановлюсь на «барочном жемчуге». Так принято называть жемчужины неправильной формы. Из­-за того, что они либо вытянутые, либо изогнутые, на них происходит особое преломление света. И создается эффект магических переливов. Поэтому некоторые барочные жемчужины ценятся выше, чем жемчуг круглый и ровный. В XVIII–XIX веках ювелиры любили делать из барочного жемчуга сувениры. При этом они не меняли форму камня, а просто давали волю своей фантазии. Из одной жемчужины получалось, например, туловище лебедя, из другой – лодка, в которой плывут люди, а в третьей жемчужине мастер видел человеческую фигуру, и оставалось только создать дорогое обрамление. Так нам рассказала экскурсовод.

А на вопрос: «Откуда привозили жемчуг?» – она неожиданно ответила: «Его добывали у нас, на реке Охте». Охта – река небольшая, ее длина – 12,5 километра. Начинается она на Лемболовских высотах, а на окраине Санкт-­Петербурга впадает в Неву. На берегах Охты находятся такие известные нам населенные пункты Всеволожского района, как Елизаветинка, Вартемяги, Токсово, Сярьги, Энколово, Капитолово, Лаврики, Новое Девяткино, Мурино. Собственно, вся река вмещается в два муниципальных образования: Всеволожский район и окраину Санкт­-Петербурга. Так что можно сказать, что охтинский жемчуг собирали в нашем районе. Есть свидетельства, что жемчуг часто встречался и в притоке Охты – в Оккервиле.

Это было 100 лет назад. Рассмотрим некоторые исторические документы. Газета «Петербургский листок» от 3 мая 1891 года разместила объявление: «На днях крестьянином одного из финских селений Вартемякской волости в местной речке поймана раковина с весьма крупной жемчужиной». 10 июля 1892 года в той же газете было написано, что в Агалатово Вартемякской волости часто встречаются раковины с мелким жемчугом. А если там попадаются крупные жемчужины, то они очень высоко оцениваются столичными ювелирами: от 45 до 200 рублей золотом за штуку. Вообще, именно Охту называют основным местом добычи жемчуга в Санкт­-Петербургской губернии.

В Интернете сейчас можно найти много статей о том, как добывали речной жемчуг. Из этих публикаций для нас важнее всего то, что несколько веков назад Россия была в этом деле мировым лидером. Особенно славился северный жемчуг. Больше всего его добывали в Карелии, в Архангельской губернии и, как написано во многих источниках, «вблизи Санкт­-Петербурга» (точнее – в нынешнем Всеволожском районе). Мелкого речного жемчуга было так много, что он не имел большой цены, и в России его продавали горстями на развес. К сожалению, и труд по добыче жемчуга в нашей стране особо не ценился. Поэтому добывали жемчуг небрежно, варварским способом. Добытчики поднимали со дна сотни раковин и уничтожали их, чтобы разыскать один драгоценный камень. Говорят, что особого размаха это
безобразие достигло при Петре Первом. И после этого добыча жемчуга в России пошла на убыль.

А можем ли мы сейчас полюбоваться нашим, охтинским, жемчугом? Это очень сложно. Потому что жемчуг – особенный, живой камень. Недаром его рекомендуют не держать в шкатулках, а носить на теле – от человеческой энергетики он «оживает», становится ярче. И по подобию всех живых существ, у него короткий век. Жемчужины живут 150 – максимум 300 лет, а потом тускнеют, высыхают, становятся меньше в размерах. Поэтому на ювелирных изделиях, которые хранятся в музеях, умершие жемчужины со временем заменяют на новые, молодые. Таковы правила реставрации.

А новых жемчужин Охта сейчас не производит. Дело в том, что перламутровые зёрнышки образуются внутри двустворчатых раковин у моллюсков, которые называются маргаритифера. Эти моллюски могут жить только в чистых реках, где обитают лосось и кумжа. Долгое время ученые наблюдали за маргаритиферами и обнаружили, что это – паразиты. Когда они появляются на свет, то ищут лосося или кумжу, за которых можно зацепиться. Крохотные моллюски стараются забраться в жабры и живут там, в тепле, несколько месяцев до своего созревания. Когда маргаритиферы становятся взрослыми, они выплывают из живого убежища, и вот тогда-­то у них начинается пора, когда они могут производить жемчужины. Получается, что там, где нет лосося и кумжи, там нет и моллюсков. А значит, нет жемчуга.

Сейчас лидерство по производству этого драгоценного камня держат Китай и Япония. Там научились выращивать жемчуг в искусственных условиях, правда, он хуже качеством, чем был наш, северный. В Ленинградской области тоже предпринимались робкие попытки создать жемчужные плантации, но не получилось. Нет у нас больше чистых водоёмов. Что касается «жемчужной» Охты, то сейчас около полусотни предприятий сбрасывают в неё свои отходы. В 2011 году Охта была признана самой грязной рекой в Балтийском гидрографическом регионе. Так что значительно постаревшие жемчужины своего, охтинского, производства мы можем увидеть только в музеях, и то – недолгое время, пока они ещё живы.

Материал подготовила Людмила Однобокова