Пограничники на охране Дороги жизни

Ранним утром 22 июня пограничная застава лейтенанта Козлова А. П. приняла первый бой с превосходящими силами регулярных войск Финляндии. Остров Пий­Саари в Выборгском заливе сотрясался от плотного огня вражеской артиллерии. Ранее это была морская крепость в системе оборонительных укреплений линии Маннергейма. Именно здесь пограничники Козлова А. П. сумели продержаться до темноты.

Под покровом белой ночи и тумана над водой защитники острова на лодках переправились на материк. Под непрерывным огнём противника пограничники вместе с регулярными войсками отходили по Карельскому перешейку в направлении Терийоки (Зеленогорска).

К 8 сентября 1941 года (начало блокады Ленинграда) линия обороны Ленинградского и Волховского фронтов стабилизировалась. Перед пограничными подразделениями войск НКВД (народный комиссариат внутренних дел) встала новая задача: охрана войскового тыла Ленинградского фронта.

Зоной ответственности 8-го погран­отряда (в феврале 1942 года переименован в 104 погранотряд) стала охрана западного побережья Ладожского озера.

Срочно копались землянки, окопы для создания линии обороны. Организовывались быт и снабжение бойцов. Создавалась система связи между штабом полка, заставами и поселками «Ириновского» торфопредприятия (пос. №№ 13, 14, 15, Рахья, Ладожский трудпоселок), д. Лепсари, Борисова Грива. Пограничные заставы и комендатуры расположились в Краськово, Морье, Гавани, на мысе Осиновец, в д. Коккорево, на мысе Сосновец (охрана 101­-й артиллерийской батареи) и в районе пос. им. Морозова. Вся эта паутина проводов замыкалась на узел связи Тройка-­1 Ленинградского фронта, расположенный в блиндаже на окраине д. Ваганово. Военные связисты обеспечивали устойчивую связь блокированного Ленинграда с Большой землей по кабелю, проложенному по дну Ладожского озера.

Штаб 104-го погранполка расположился на территории усадебного парка барона Корфа П. Л., а штабы батальонов, санчасть, полковой оркестр, конюшня, ветслужба – в д. Ириновка. Собачий питомник находился на окраине Борисовой Гривы.

Штабные землянки были устроены на склоне холма недалеко от известного ныне черешчатого дуба.

Снайперские подразделения располагались в лесу и были скрыты от любопытных взоров местных жителей. До сего дня память ветеранов деревни хранит то, что у них размещались военные 48-­го полка. Во все времена наименование подразделения считалось военной тайной. Поэтому о пограничниках и их деятельности в деревне старожилы не помнят. Снайперские команды пограничников планомерно отправлялись на боевые задания в первую линию окопов, оборудованных на правом берегу Невы, от д. Шереметьевка, ст. Теплобетонная и до Невской Дубровки.

По возвращении из командировок занимались боевой учебой. Бойцы делились на наших и немцев. Одни держали оборону в многочисленных окопах, вырытых на склонах деревни Ириновка, а другие пытались штурмовать эти укрепления. Учились штыковому бою и рукопашному, но главное, это постоянная стрельба по быстро появляющимся мишеням и мишеням в движении. Не обошла их стороной подготовка борьбы с бронированной техникой врага.

Из воспоминаний ветеранов:

– Кто бы знал, как нам не хотелось стрелять из ПТР (противотанковое ружьё) не только на тренировках, но и в бою. Это ружьё было примитивно и грубо изготовлено. Пороховой заряд патрона большой. В случае небрежно приложенного к плечу приклада могло отдачей сломать ключицу. Только в фильме «Баллада о солдате» бойцу удается подбить несколько танков, поразив их лобовую броню. На деле всё выглядело совсем иначе. Только сбоку или сзади немецкий танк был уязвим, но они свои борта просто так не подставляли. Чтобы бить наверняка, надо было ноздрями чуять запах, идущий от выхлопной трубы и раскаленного мотора, и в такой ситуации ты был обречен на смерть. Если и удастся подбить один танк, то второй тебя расстреляет из пулемета или раскатает гусеницами.

Вот к таким боям готовили пограничников. Даже сейчас попадаются в земле на местах их базирования многочисленные россыпи гильз от ПТР, и толстые металлические щиты, пробитые насквозь бронебойными пулями.

Пограничные заставы в охране тыла использовали неподвижные, скрытые пограничные наряды на опушках лесов, в лощинах, на перекрестках дорог. На границе среди местного населения немедленно были организованы бригады содействия по поиску и задержанию дезертиров, шпионов, диверсантов, парашютистов, мародеров и другой нечисти в фронтовом войсковом тылу.

В лесу у мыса Осиновец находился палаточный госпиталь, который приходилось переносить на всё новые и новые места из-за постоянных бомбежек ночью и днём. Вражеский лазутчик подсвечивал с земли сигнальными ракетами его местонахождение. Многие часто видели согбенного рыбака с сетями на плечах, тяжело бредущего вдоль кромки воды то в одну, то в другую сторону. Даже в мыслях ни у кого не возникало, что под личиной старика скрывался опытный и коварный враг, который был вовремя изобличен и схвачен.

С немецких самолетов сбрасывалось огромное количество вражеских листовок. Бойцы специально созданной резервной роты, прочесывая местность, собирали и уничтожали листовки. Короче говоря, пограничники начали капитально наводить в войсковом тылу жёсткий фронтовой порядок. Этого требовала близость фронта, этого требовала жизнь.

Под чутким оком и охраной пограничников водолазы ЭПРОНа (экспедиция подводных работ особого назначения) прокладывали трубопровод по дну Ладоги от Кобоны до ст. Борисова Грива. По этой магистрали ежедневно перекачивали различные виды горючего: бензин, керосин, лигроин, дизельное топливо, так нужные фронту.

При прокладке работниками Ленэнерго пяти ниток электрокабеля (от Волховской ГЭС) по ладожскому дну пограничники обеспечивали секретность проводимых работ.

Особо надо отметить важность организации ледовой трассы Дороги жизни. В конце ноября 1941 года лед на Ладожском озере настолько окреп, что позволял удерживать вес человека не только на мелководье, но и ближе к фарватеру. При прокладке будущей дороги на лед выходили моряки военной флотилии, пограничники, партизаны, рыбаки, которые прошли путь от Коккорева до Кобоны и обратно. Пограничникам было приказано не только разведать трассу севернее островов Зеленцы, но и определить расположения будущих КПП в местах строительства портовых сооружений на Кареджской косе.

Впоследствии на полностью вставшем льду были проложены более 1770 километров раздельных направлений движения транспорта от КПП в Кобоне до КПП у мыса Осиновец. Делалось это для того, чтобы увеличить пропускную способность дороги, рассредоточить транспорт и тем самым уменьшить опасность воздушных налетов, давать возможность «отдох­нуть» льду. Без ведома пограничников никто не мог появиться на льду. Отряды боевого охранения днём и ночью контролировали местность, уходя на лыжах на 10–15 километров от побережья.

Для усиления вооруженности пограничных соединений штаб охраны тыла в октябре 1941 года организовал двухмесячные курсы минометчиков в поселке Бернгардовка. Рота численностью 125 человек разместилась в средней школе. Возглавил подразделение капитан Кельбин В. А. со своим заместителем лейтенантом Козловым А. П.

Октябрь-ноябрь 1941 года считались самым тяжелым блокадным периодом в Ленинграде. Нормы выдачи хлеба опустились до минимальных 250 гр. Пограничникам в Бернгардовке тоже выдавали по 250 граммов хлеба и не совсем калорийный приварок. Тем не менее никто не ныл и не проявлял малодушия.

Однажды к Кельбину В. А. подошли командиры взводов и сказали, что есть возможность организовать дополнительное питание личного состава.

– Каким образом и за счет чего?

– Товарищ капитан! А что, если ещё раз перекопать совхозное картофельное поле и собрать остатки картофеля?

Для нас это было находкой. В течение пяти дней мы перекопали все 10 гектаров совхозного поля и собрали около двух с половиной тонн картофеля. С тех пор один раз в день готовили картофельный суп. Конечно, такого количества картошки было мало, но в тех блокадных условиях это явилось для нас большой поддержкой.

О сложностях с питанием, ничего не скрывая, пишет в своей книге генерал-лейтенант Козлов А. П.:

– Жизнь в блокаде становилась всё труднее. Одолевал голод. При росте в сто семьдесят три сантиметра я стал весить всего пятьдесят два килограмма, а Кельбин выглядел и того хуже. Учеба требовала громадного напряжения сил.

Развитие снайперского движения на Ленинградском фронте заслуживает отдельного внимания. На совещание, проходившее 6 февраля 1942 года в Смольном, прибыли командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Хозин М. С., начальник войск НКВД охраны тыла Ленинградского фронта генерал-лейтенант Степанов Г. А. и начальник огневой подготовки погранвойск капитан Кельбин В. А.

– Андрей Александрович Жданов сказал, что пригласил нас, чтобы посовещаться о развитии среди пограничников снайперского движения, – вспоминает Кельбин. – Член военного совета фронта напомнил, что до войны на каждой пограничной заставе было по одной-две пары снайперов. Это немного, если учесть, что немцы в своих пехотных ротах имеют вдвое больше.

– А о потерях от их огня вам расскажет командующий, – заключил А. А. Жданов.

– К сожалению, – продолжил Михаил Семенович, – снайперы противника своим огнем почти ежедневно выводят из строя в каждой роте одного-двух человек. В целом по фронту от снайперского огня неприятеля выбывает около 200 наших бойцов.

Это почти две стрелковые роты. Такое положение недопустимо.

Приказываю пограничникам в течение двух месяцев подготовить 400 снайперов и направить их в боевые порядки частей фронта. Подготовку снайперов не прекращать ни на один день, продолжать непрерывно.

– Нам снайперы из пограничников крайне нужны в боевых порядках войск. Ведь пограничники всегда были хорошими стрелками, неплохими наблюдателями и прекрасными разведчиками.

По распоряжению начальника войск НКВД охраны тыла Ленфронта генерал-лейтенанта Степанова Г. А. были организованы снайперские двухмесячные курсы начальников снайперских команд на базе 103 погранполка в Медвежьем Стане. Возглавил руководство снайперских курсов начальник огневой подготовки погранвойск капитан Кельбин В. А.

– Уже к 1 марта прошли теоретическое обучение 35 снайперов, имевших боевой опыт. Следующим этапом боевой подготовки была пятнадцатидневная стажировка в боевых порядках Сестрорецкого участка фронта (1­-я погранбригада). Пограничники стали уничтожать противника на дальности до 500–600 метров. Кончилась вольготная жизнь у фашистов.

Враг тоже не позволял расслабляться. Один из захваченных пленных рассказал, что против нас действует женщина-снайпер. Он назвал фамилию снайпера – Салма Нурминен, сказал, что ей 50 лет.

Наши снайперы постоянно меняли свои позиции и вовсю трудились над оборудованием мест охоты за гитлеровцами.

Охотился за нами и противник. Салма Нурминен по-прежнему не ошибалась в прицеливании. Командир погранбригады полковник Буньков просил меня как можно быстрее заняться ею.

Наши бойцы пошли на хитрость и оборудовали на высокой сосне ложный наблюдательный пункт. В одном из промтоварных магазинов Сестрорецка подобрали подходящий манекен и обрядили его в бойца. Ложного воина водрузили на дерево. Закрепили рядом с манекеном снайперскую винтовку и ствол направили в сторону предполагаемого размещения противника. Протянули веревку от спускового крючка к земле и надежно её замаскировали.

В это время на переднем крае противника был замечен установленный ночью броневой щит с прорезью посередине.

Трое суток враг не проявлял себя. Наши снайперы предложили производить выстрелы манекена каждые 15 минут, внимательно фиксируя выстрелы со стороны противника. После второго нашего выстрела сразу последовал ответный. Наш «солдат» дернулся и свалился с сосны.

Лейтенант Лепский немедленно выстрелил по бойнице бронированного щита: сомнений не было – там снайпер.

Наблюдая в бинокль, я увидел, что рядом в траншее поднялась суматоха, люди бежали с носилками. Следующей ночью наши разведчики захватили пленного, который подтвердил, что 5 марта Салма Нурминен была убита.

Мы ходили именинниками: была одержана важная победа над опытным вражеским снайпером. Николай Петрович Лепский за годы войны довел счёт поверженным врагам до 200 человек.

В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Ленинград) знатному снайперу пограничных войск был посвящен отдельный стенд.

Опыт снайперской работы был обобщён в документе, получившем впоследствии название «Инструкция о действиях снайперов в боевых порядках Красной Армии».

С 1 марта 1942­-го по 15 августа 1944 года в оборонительных и наступательных боях в частях и соединениях Ленфронта снайперы-пограничники непрерывно вели боевую работу. Общее число снайперов было более 9 500 человек.

За активное участие в легендарной 900­-дневной обороне блокадного Ленинграда 3 038 снайперов-пограничников были награждены медалью «За оборону Ленинграда».

Владимир ОВСЯННИКОВ

По материалам рукописей ветерана погранвойск СССР полковника Кельбина Василия Афанасьевича и книге «Тревожная служба» ген.-л-та Козлова Андрея Петровича.

Пограничники на охране Дороги жизни: 1 комментарий

  • 03.06.2019 в 11:25
    Permalink

    Хорошая статья. Много новой интересной информации. Спасибо!

    Ответ

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code