В Германию уехала горсть морозовской земли

История Шлиссельбургского порохового завода (ШПЗ) и рабочего посёлка, существовавшего при заводе, до сих пор продолжает собираться по крупицам: основные события, конечно, уже давно известны и изучены, но так много ещё неизвестных деталей, подробностей, документов, биографий! И далеко не все сведения хранятся в государственных или музейных архивах – многое можно узнать из архивов личных и семейных. Да, действительно, есть такие семьи, которые уделяют немало времени изучению своего генеалогического древа и стремятся собрать достоверный фактический материал для своих семейных архивов. Одна из таких семей в сентябре 2017 года побывала в посёлке им. Морозова. О том, что привезли с собой супруги Бернгарди, мы узнали от заведующей Историко­-культурным центром завода им. Морозова Л.А. Богомоловой.

Потомки Фридриха Бернгарди

11 сентября в посёлке им. Морозова побывали гости из Германии – Бодо и Гизелла Бернгарди. Бодо – прямой потомок того самого Фридриха Бернгарди, который в конце XIX века был директором Шлиссельбургского порохового завода и немало способствовал строительству рабочего посёлка при заводе. В семье Бернгарди бережно хранятся фотографии и дневниковые записи того времени.

Бодо – бывший военный лётчик, его жена Гизелла – врач. Проживают в Берлине, вырастили двух дочерей и сына. Оба они по возрасту уже на заслуженном отдыхе, оба очень интересуются историей, поэтому и решили посетить места, где когда-­то жили и работали их предки, где родился отец Бодо, где семью настигли трудные революционные времена.

«Я счастлив, что выбрался из ада большевиков…»

Держа в руках копии старинных фотографий, с интересом слушаю, как заведующая Историко-­культурным центром завода им. Морозова Любовь Алексеевна Богомолова зачитывает вслух отрывки из личного дневника Фридриха Бернгарди. На фото – невысокий человек в котелке и круглых очках, с велосипедом в руках, стоит предположительно на фоне одного из заводских цехов – на заднем плане виднеется характерное здание с высокой трубой. Судя по фотографиям, он вообще любил передвигаться по территории завода и посёлка на велосипеде.

А вот тот же человек, но уже на фоне своего дома – того самого здания, в котором сегодня как раз и располагается заводской Историко­-культурный центр. А вот он на общем фото сотрудников заводоуправления начала XX века. С мая 1881 года Фридрих Бернгарди работал на немецком пороховом предприятии, которое и направило его в феврале 1883 года в Россию, на строительство порохового завода под Шлиссельбургом. Он приехал один, а когда обосновался, перевёз сюда из Германии свою семью.

Немалая заслуга Фридриха Бернгарди состоит и в том, что строительство завода сопровождалось активным благоустройством рабочего посёлка. Здесь была построена больница на 30 коек с инфекционным и родильным отделениями и жилым городком для медперсонала, двухэтажная каменная баня, школа для детей рабочих и служащих, казармы и дома для холостых и семейных рабочих, столовая, народный дом с библиотекой и сценой, клуб, в котором была возможность поиграть в теннис, кегельбан, шашки. На Народной выставке в Нижнем Новгороде завод получил почётную грамоту, которая давала ему право использовать на своём штампе государственный герб. Такая привилегия была предоставлена заводу «за качественную выделку пороха для армии и флота, за заботливое отношение к рабочим завода и за особое положение в обороне государства».

Дневниковые записи Фридриха Бернгарди отражают все переживания и опасения человека, попавшего в водоворот исторических событий. «В начале войны (Первой мировой) хотел назад в Германию, – зачитывает отрывки из его дневника Любовь Алексеевна Богомолова, – но был вынужден продолжать руководство до тех пор, пока я, наконец, не был освобождён с работы в конце 1915 года вследствие медицинских показаний… Благодаря поддержке вице­-губернатора графа Толстого, с которым был лично знаком, я мог спокойно жить с семьёй в Петербурге».

Лето 1916 и 1917 гг. Бернгарди проводит в Финляндии: там у семьи была усадьба для отдыха. Но революционные события он встречает в Петербурге. «Революцию в марте 1917­го пережили в Петербурге, когда в течение двух дней были расстреляны три тысячи полицейских, – пишет он в своём дневнике. – Когда большевики свергли правительство Керенского, в Петербурге наступил продуктовый дефицит… В Финляндии творился беспорядок, в Петербурге жизнь была нестабильной, и мы отправились в начале ноября в Шлиссельбург. В то время большевики национализировали пороховой завод. Так как они не хотели больше вести войну с Германией, я был на заводе на дружеской ноге со всеми руководителями большевиков, которые состояли из бывших заводских рабочих и освобождённых узников… Благодаря этим предводителям мне удалось снять с депозита свои деньги в Петербурге, так что мы не испытывали финансовых трудностей и отложили небольшую сумму на выезд в Германию. Хотели, чтобы я восстановил производство на заводе и продолжал управлять им, но мы переехали в Пасху 1918 года в нашу петербургскую квартиру, чтобы мальчики (сыновья) могли сдать вступительные экзамены».

В конце апреля – начале мая 1918-­го пленные немецкие солдаты и местные жители были отправлены в массовом порядке в Петербург. Среди них были и некоторые служащие завода.

Напряжение в стране продолжало нарастать. Предчувствуя приближение страшных событий, семья Бернгарди обратилась в полномочную немецкую комиссию с просьбой об отъезде и спешно уехала в Германию, бросив весь домашний скарб, через Псков и Ригу.

«Я счастлив, что вырвался вместе с женой и детьми из ада большевиков, – записал Фридрих Бернгарди в своём дневнике, – поскольку террор в России летом 1918 года был всё хуже, и я был совершенно не готов жертвовать собой ради большевиков».

Встреча с историей

Этот визит стал запоминающейся встречей с историей для обеих сторон: заводской музей обогатился новыми историческими фотографиями, копиями дневниковых записей и сведениями об одном из тех людей, которые причастны к рождению порохового завода и нашего посёлка; семья Бернгарди не только посетила место, где родился отец Бодо, но и совершила немало познавательных исторических экскурсий по нашему краю.

Конечно, первым делом семья Бернгарди посетила Историко-­культурный центр завода им. Морозова. Бодо был поражён и растроган до слёз: он сразу узнал здание, которое с детских лет видел на старых семейных фотографиях, – дом деда, восстановленный и превращённый сегодня в исторический центр, объединивший в себе музей истории завода, музей-­кабинет бывшего директора завода, музей старинных кирпичей, музей старинного быта и картинную галерею.

Побывали Бодо и Гизелла и на местном кладбище: на нём похоронена первая жена Фридриха Бернгарди. Точное место захоронения определить не удалось, нашли лишь две могилы с большим немецким крестом – возможно, одна из них именно та самая. В храме Святых апостолов Петра и Павла поставили поминальные свечи. Бодо Бернгарди с большим интересом осмотрел фундамент старой церкви: первый храм, большой, белокаменный, на тысячу человек, построенный за счёт средств ШПЗ для рабочих и служащих завода, торжественно открывал именно его дед.

Далее была экскурсия в крепость Орешек, поездка в музей-­диораму «Прорыв блокады Ленинграда», на мемориальное немецкое кладбище в пос. Сологубовка Кировского района.

В Санкт­-Петербурге отец Бодо Бернгарди когда-­то поступил учиться в гимназию – семья имела большую квартиру рядом с Мариинским театром. Занимала квартира целый этаж петербургского дома. Сегодня там находятся студенты консерватории. Бодо и Гизелла с удовольствием пообщались с молодёжью и даже помузицировали на струнных инструментах.

Конечно, общение на этом не закончилось. Уезжая в Германию, семья Бернгарди увезла с собой горсть морозовской земли – земли, с которой связана довольно большая часть истории этой немецкой семьи.

А в заводском музее Любовь Алексеевна Богомолова планирует со временем открыть новую экспозицию, посвящённую бывшему директору ШПЗ Фридриху Бернгарди, его работе и семье – теперь в музее много материалов об этом неординарном человеке.

Материал подготовила Ольга ТОНКИХ

(Фото предоставлены Историко­-культурным центром завода им. Морозова)