Николай Гумилев: «Сгустком крови черным за свободу я плачу»
Скорбный юбилей – 100 лет со дня гибели большого русского поэта Николая Гумилева – отмечается 26 августа. Для нас эта дата особенно важна, ведь местом его расстрела чекисты-большевики выбрали окрестности Всеволожска. Долгие годы любители поэзии Гумилева 25 августа собирались на берегу реки Лубьи, чтобы почтить память Николая Степановича, почитать его стихи. На всеволожской земле возник и «Мемориал поэта Н.С. Гумилева» – общественная организация, много сделавшая для популяризации его творчества.
Точную дату гибели после долгих поисков в архивах обнаружил Анатолий Разумов, руководитель центра «Возвращенные имена». «Согласно отметкам в документах, 25 августа Николай Гумилев был выдан коменданту Пучкову, а 26 августа был расстрелян в числе осужденных по так называемому «Таганцевскому делу», – выяснил историк. Вывод был сделан на основе двух отметок на актах о выдаче и расстреле осужденных. В рамках этого дела было казнено 104 человека. Николая Степановича Гумилева, подозреваемого в заговоре «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева», расстреляли в числе 57 осужденных в ночь на 26 августа 1921 года.
Между датой ареста Гумилева, состоявшегося в ночь на 4 августа, и обвинительным заключением прошло совсем мало времени – чекисты торопились избавиться от всех, кто, по их мнению, представлял чрезвычайную опасность для советской власти, как можно быстрее. «Красный террор», а точнее террор кровавый, унес жизни многих выдающихся людей страны.
Сегодня события вековой давности – времени захвата большевиками власти в стране – претерпели идеологическую переоценку, однако до сих пор не все покровы сброшены и не все документы стали достоянием общественности. Тайной до сих пор остается и гибель выдающегося поэта Серебряного века Николая Гумилева, которому в советской истории отводилось лишь место основателя поэтической школы акмеизма. За что же принял смерть в расцвете сил талантливый русский поэт, если его поэзию считали аполитичной? Действительно ли он представлял опасность для большевистского режима, разрушившего могучую державу и выкосившего лучших ее представителей?
Может быть, самой ранней попыткой осмысления истинной причины гибели поэта Гумилева стал снятый в 2005 году фильм нашего земляка историка и писателя Андрея Гусарова, одного из главных участников событий, связанных с созданием «Мемориала поэта Н.С. Гумилева» во Всеволожске. Автор многочисленных книг в жанре популярного краеведения Андрей Гусаров был в числе учредителей этого общества. В своем интервью, записанном в сентябре 2020 года, писатель рассказал:
Как создавался мемориал
– «Мемориал Гумилева» имел свою предысторию. Вначале возникли две не соприкасавшиеся друг с другом ветви. Первая ветвь – это «народный мемориал». Его создала жительница Всеволожска Тамара Левкович, установившая на берегу реки Лубьи камни в память о расстрелянных большевиками поэтах. Вторая ветвь – это Дворянское собрание, которое ежегодно 25 августа, в день гибели поэта, заказывало панихиду по Гумилеву в Казанском соборе Петербурга. Первую скрипку там играл Анатолий Вадимович Доливо-Добровольский (член правления Петербургского Дворянского собрания. – Ред.)
Я думаю, что Левкович и Доливо познакомились на одном из вечеров у Лубьи, которые проводила Тамара Александровна, а в первый раз они собрались на поэтический вечер в 1991-м. Позднее, а это был 1994 год, они решили, что надо объединиться и оформиться организационно. Скорее всего, инициатива исходила от Левковича, а подхватил ее Доливо.
Была на том вечере 25 августа 1994 года и моя мама, Светлана Александровна Гусарова. Интересно, что тогда в газете и по городу расклеивали объявления об этих поэтических вечерах. На углу Всеволожского проспекта и Константиновской улицы, где раньше был рынок, стоял дом. Там в первый раз в 1994 году я прочитал это объявление, напечатанное на машинке самим Доливо.
Зимой 1995 года мы познакомились с Доливо. Он мне сказал, что есть инициативная группа, которая готовит учредительные документы для создания «Мемориала». В мае 1995 года состоялось учредительное собрание, на котором были Доливо, Паузер, Коровин, Федоров-Эльстон, Левкович, скульптор Баграмян, двое из Русского географического общества и еще несколько человек, в том числе и я. В состав учредителей вошли также Эмиль Хмаловский из Дворянского собрания и Браун. В учредителях были художник Андрей Миронов и директор Всеволожского историко-краеведческого музея Марина Ратникова. Она дала нам юридический адрес. И, кажется, еще был Зобнин из Университета профсоюзов. Об этом, кстати, писала газета «Невская заря», в ней выходили большие, на целый разворот, статьи Доливо-Добровольского о Гумилеве.
Оформлением документов по созданию «Мемориала Гумилева» занимались два человека – Доливо и Хмаловский. Я тоже принимал в этом участие: помог написать устав, в который предложил ввести такие понятия, как «ассоциированный член» и «действительный член». Вместе с Хмаловским ходил в Управление юстиции, потому что этому очень немолодому человеку требовалась помощь – он уже плохо передвигался. Мы зарегистрировали «Мемориал», печать и штампы я заказал во Всеволожске. Встали на учет в налоговой инспекции.
Собрание учредителей прошло в апреле 1995 года в столовой ПТУ на Бернгардовке. Президентом «Мемориала Гумилева» был избран Доливо-Добровольский. В первый год я наблюдал за деятельностью «Мемориала», скажем так, со стороны, но на один из вечеров они меня пригласили и сообщили, что официально назначили исполнительным директором.
Первое, что запланировали на учредительном собрании, – памятник, автором которого должен был стать Баграмян. Это был веселый, жизнелюбивый человек, но он, к сожалению, вскоре умер. У него были интересные эскизы. Баграмян был сторонником скульптуры, вписанной в пространство. Он предлагал сделать пространство отдыха у памятника, где бы можно было посидеть.
Свои проекты памятника Гумилеву предлагали и другие авторы. Молодой архитектор Алексей Герасимов разработал макет поэтического пространства (парка) у реки Лубьи – спуск, часовня, аллеи, беседка. В начале девяностых годов свою идею поставить на этом месте часовню продвигал всеволожский архитектор, эскизы которого были опубликованы в газете «Невская заря». Это была часовня в стиле техно: массивная, какие-то арки. Проектов-то много было, один круче другого, но денег при этом не было. Одно время мы пытались решать что-то в областном комитете по культуре, но им это не было интересно, как, впрочем, и администрации Всеволожска.
Доливо каждый год писал письма в администрацию с просьбой согласовать установку памятника. Участок в конце концов выделили – у меня даже была выкипировка, подписанная главным архитектором города Всеволожска Эдуардом Акопяном. Участок выделили в 1997 году у моста, где и был «народный мемориал», даже все согласования подписали. Но у нас был всего один год для завершения работы, и мы не смогли уложиться в этот срок.
Службы вел у нас отец Игорь, почетный гражданин Всеволожского района, до самой своей смерти. После него был священник из бернгардовской церкви протоиерей Амбарцумов. Самая большая встреча у реки была в 2001 году. Собралось очень много народа в связи с юбилеем поэта, газетчики, приезжали несколько телевизионных каналов, даже тележурналисты из Москвы.
Что рассказал фильм о деле поэта?
В 2005 году я снял фильм «Тайна гибели Гумилева». Уточню: интерпретация событий принадлежит Анатолию Вадимовичу Доливо-Добровольскому, она изложена в его книге «Семья Гумилевых». В основе фильма – предположение о связи поэта с разведкой и расстреле поэта в Бернгардовке отдельно от основной группы приговоренных. Мы с Доливо много обсуждали эту версию. К нему в руки попал аэрофотоснимок в хорошем разрешении, сделанный в годы войны с немецкого самолета. На фотографии у поймы реки Лубьи определяются могилы двух людей в том месте, где, как мы предполагаем, расстреляли Гумилева. Это захоронение должно сохраниться до настоящего времени.
Более точное место я установил, изучая историю Ириновской железной дороги, – в материалах о расстреле поэта упоминается железнодорожная станция. Вопрос был простой: что это за станция? Единственно возможный вариант – один из остановочных пунктов в Приютино. Станция носила название кривой улочки, идущей к Лубье. По ней и спускались к месту расстрела у реки. Там в 1921 году место было глухое и закрытое деревьями со всех сторон – идеальное для убийства пары человек.
Мы предположили, что Гумилева и еще одного арестанта отделили от группы на станции Ржевка, а основную часть осужденных повезли дальше на машине на полигон. Гумилева и второго человека конвой посадил в вагон поезда Ириновской дороги, который и отвез их в Приютино. На это место указывала и Ахматова.
Историк Разумов эту версию не рассматривает, ссылаясь на официальный документ. Но большевики штамповали много документов, и это не мешало им в случае необходимости отходить от правил и предписаний. Особенно в то время.
Мы с Доливо установили, что Гумилев был русским разведчиком. У него одна африканская экспедиция даже курировалась военным министерством. Все, что он делал в Англии, было связано с военными делами, и конкретно – с разведкой. В 1918 году ничто не мешало Гумилеву сотрудничать и с британской разведкой – большевики были врагами Гумилева, и тогда ничто не говорило, что они удержат власть. Многие факты свидетельствуют о том, что его арестовали именно как разведчика, и этот арест официально прикрывался «Таганцевским делом». Интересно то, что следствие против Гумилева вели московские чекисты, тогда как делами Таганцева занималось питерское ЧК. Еще один любопытный факт. Кто только не заступался за Гумилева! Чего стоит одно только заступничество Горького – в то время не последнего человека у новой власти, причем судьбу Гумилева обсуждали с Дзержинским и Лениным. Выше этого – никого! И с чего бы все это, если речь шла о рядовом заговорщике?
В полном виде это интервью с Андреем Гусаровым опубликовано в недавно переизданной и дополненной книге Сергея Симонюкова «Путь к Поэту». По вопросам приобретения издания обращаться по адресу: ssimonyukov@mail.ru
О том, как снималась лента, Андрей Гусаров рассказал в июле этого года.
– В документальный фильм я решил вставить игровые сцены. Попросил брата сыграть роль Гумилева, они оказались настолько похожи, что один известный петербургский издатель спросил: «А где вы взяли хронику Гумилева?». Эпизод «Поэт дома» мы снимали у Доливо, интерьеры подошли. Сцену «Поэт в камере» сняли у меня, отгородив угол дома. Эпизод «Расстрел у Лубьи» – недалеко от «народного мемориала» под мостом, только отошли чуть подальше. Звуковую дорожку для монтажа записал Добиво-Добровольский. Но по большому счету фильм закончен не был, потому что мы не записали звук профессионально, в студии, – у нас кончились финансы. Камера была самая дешевая. Но ведь важно не чем ты снимаешь, а что снимаешь. Считаю, что фильм получился, потому что выполнил свою задачу.
(Напомним читателям, что о причастности поэта к таганцевской организации в 2009 году 5 каналом снят фильм «Живая история. Николай Гумилев против диктатуры». Прим. ред.)
Записала Нина Устичева
На снимке Андрей Гусаров
От редакции: мемориал Гумилева в городе Всеволожске все-таки появился благодаря инициативе газеты «Всеволожские вести». Памятник установлен на территории храма Святых равноапостольных Константина и Елены в Бернгардовке в 2016 году. В этом храме в день гибели поэта служат панихиду, после которой у реки Лубьи проходит музыкально-поэтический вечер памяти Николая Гумилева.