Герой Советского Союза – Петр Однобоков
В этом году нашему корреспонденту Людмиле Однобоковой удалось побывать в городе Георгиевске Ставропольского края, где она прошла по улице, названной в честь ее родственника.
Петр Максимович Однобоков (1922 – 1984) – летчик, во время войны летал на легендарном штурмовике Ил-2 (а в 1945 году – на Ил-10). Служил в 118-м гвардейском Курском штурмовом полку 225-й штурмовой авиационной дивизии, которая входила в состав 2-го Прибалтийского фронта. Свой боевой путь начал в июле 1943 года во время Курской битвы, потом его полк передислоцировался в Псковскую область и оттуда двинулся на Прибалтику. Закончил войну П.М. Однобоков в мае 1945 года под Ригой. К тому времени у него было два ордена Красной Звезды, два ордена Красного Знамени, два ордена Отечественной войны 1-й степени и несколько медалей. А в августе 1945 года он был удостоен звания Героя Советского Союза. Звезду ему дали не за отдельный подвиг, а «по совокупности».
У Петра Максимовича Однобокова было, по одним данным, 115 боевых вылетов, по другим данным – 122. За это время он лично сбил 13 вражеских самолетов. В его документах указано большое количество уничтоженных железнодорожных вагонов противника, складов с боеприпасами, танки, колонны с автомашинами, немецких артиллерийских орудий и живой силы. И еще во всех документах отмечено летное мастерство. Сильной стороной Петра Однобокова было то, что он даже на самой израненной, можно сказать, безнадежной машине умудрялся вернуться на аэродром и совершить «красивую» посадку на взлетную полосу. Тем самым он сохранял машины для дальнейшей эксплуатации.
Но для нас представляет особый интерес, что в далеком городе Георгиевске в его семье хранится удостоверение «Участник прорыва блокады Ленинграда». Правда, я уже упоминала, что он начал боевой путь летом 1943 года. К тому времени блокада была прорвана. Но тогда, видимо, не разделяли эти два понятия: прорыв блокады и полное снятие блокады. Петр Максимович участвовал в Ленинградской битве в ее зените – в январе 1944 года. И опять же – нам нельзя забывать, что против Ленинграда воевали не только немцы, но и представители двенадцати союзных стран. И это была такая сила, что один Ленинградский фронт против нее бы не справился. В одной и той же военной операции изнутри блокадного кольца на фашистов давил Ленинградский фронт, со стороны Новгородской области поджимал Волховский фронт, а со стороны Псковской области – 2-й Прибалтийский фронт. И все они были участниками снятия блокады.
118 гшап в составе 20-го Прибалтийского фронта базировался на территории Псковской области, но на задания вылетал на территорию Ленинградской области. А в январе 1944 года во время затишья Петр Максимович отпросился в увольнительную – посмотреть Ленинград. Ему всем полком собрали продукты из личных пайков – у кого что было, чтобы он раздал их блокадникам…
Это было под Ленинградом
Про каждый из 122 боевых вылетов можно рассказывать отдельные истории. Вот что мне поведал сын Петра Максимовича Однобокова, когда я побывала у него в гостях в Георгиевске. Надо сказать, что Игорь пошел по стопам отца и тоже стал летчиком. И так же как отец, дослужился до звания подполковника военной авиации.
– Отец говорил, что самое страшное было, когда его отправили на верную смерть. Это было под Ленинградом. Несколько летчиков из полка один за другим улетели на задание и не вернулось. А все это были грамотные, опытные пилоты, видимо, воевали с первых дней войны. Пошли слухи, что у немцев есть какая-то секретная дальнобойная пушка, из которой снаряды долетают до Ленинграда. А где она базируется – невозможно было вычислить. И вот моего отца вызвал командир и сказал: «Теперь твоя очередь». Полетел он ведущим, а ведомым у него был Григорий Трофименко. Перелетели линию фронта, а в тылу у немцев снег – белый, чистый. Отец смотрит: «Вот перелесок, а вот по снегу идет свежая колея. И что странно – колея доходит до одного места, а там заканчивается. Ну не под землю же немцы провалились!» И отец сказал Григорию Трофименко: «Давай, пока тихо, зенитки не стреляют, ударим по тому месту, где колея заканчивается». Сбросили две бомбы, и что тут началось! Поле зашевелилось, зенитки стали стрелять. Отец с ведомым стали уходить – откуда ни возьмись «мессершмитты» взлетели и за ними погнались. В общем, вернулись наши летчики на родной аэродром на израненных машинах. Но за уничтожение пушки, которая обстреливала ленинградцев, отцу дали награду…
А его друг – Григорий Трофименко – потом погиб. Многие товарищи не вернулись из боя. Когда в сентябре 1944 года совершил огненный таран его лучший друг – Алексей Поющев, Петр Однобоков написал на своем самолете «За Лешу Поющева». Под таким названием самолет и был известен на фронте.
Чудом остались живы
Еще про один случай мне рассказал его сын. Это произошло в марте 1944 года. Звено, в котором летел П.М. Однобоков, выполняло задание под Великими Луками. На обратном пути пропал из виду ведомый – Николай Панин. (Кстати, Николай Панин был родом из города Волхова). Петр Максимович развернулся назад и увидел, что товарищ совершил вынужденную посадку на нейтральной территории, так как его машину зацепили зенитки. П.М. Однобоков посадил рядом свой Ил-2 – на белое ровное поле, а как оказалось, на промерзшее болото. Когда самолет сел, от работы мотора оно стало оттаивать. Тем временем немцы заметили наши самолеты и направили к нему два грузовика. Солдаты уже выпрыгивали из грузовиков и бежали к нашим летчикам, стреляя на ходу. Петр Максимович разместил Николая Панина в своем самолете и попытался взлететь. Не тут-то было – у самолета уже увязли шасси. Опять-таки живы они остались только благодаря случаю. Их товарищи полетели куда-то на новое задание, увидели самолеты и бегущих к ним немцев. Наши самолеты встали в круг и начали немцев отсекать выстрелами. А в это время Петр Однобоков и Николай Панин бросили под шасси свои летные куртки, и, к счастью, самолет сдвинулся с места. На ходу Николай Панин не успел запрыгнуть в свой отсек. Он смог только уцепиться за шасси, подтянуться на руках. Но Петру Однобокову из кабины этого было не видно. Тогда другие летчики сверху телеграфировали: «Не убирай шасси». Он понял. И тут проявил все свое летное мастерство. Надо было так повести самолет, чтобы человек на шасси не упал, а потом так посадить машину на взлетную полосу, чтобы пилота не повредить.
И так – почти каждый боевой вылет. Огонь зениток, риск, воздушные бои, гибель товарищей… Последние немецкие самолеты Петр Максимович подбил уже после того, как страна отпраздновала победу. 10 мая 1945 года ему удалось перехватить два немецких «мессершмитта», которые после подписания мирного договора предательским образом летели бомбить Ригу. П.М. Однобоков сбил оба «мессера». Об этом написали во всех советских газетах.
В городе Георгиевске, где П.М. Однобоков жил после войны, в честь него названы улица и школа. В городе Енакиево, где он учился в летном училище, установлена памятная стела. Его имя увековечено на Пулковском шоссе в Санкт-Петербурге, а также – в Музее боевой славы школы № 52 города Липецка, так как этот музей посвящен 118-му гвардейскому Курскому штурмовому полку. Вышла книга Владимира Браткова «Золотая десятка», в которой отдельная глава посвящена Герою Советского Союза Однобокову, и много статей в Интернете. Тем не менее говорят, что он был человеком очень скромным. Его товарищи вспоминали, что он был веселым, жизнерадостным, обладал легким характером и очень любил играть на гармошке.
Людмила Однобокова