«Мультимама» Ирина Дрозденко

Я познакомилась с Костей, Шамилем и Пашей на недавно прошедшей в Мультицентре встрече с представителями японского консульства в Петербурге. Эти молодые люди, в числе прочих подопечных Центра, с полной отдачей и заинтересованностью учились древним японским искусствам: складывали из газет шлем самурая, вязали узлы традиционных платочков фуросики и вдавались в тонкости древнего искусства икебаны. Мы немного поговорили с ними о том, как живется и чему их здесь, в Мультицентре, учат. А еще я спросила, кому они подарят свои забавные букетики – а это был белый пудель, спрятавшийся среди цветов. Самый бойкий – Константин – без тени сомнения ответил: «Нашей любимой женщине! Нашей мультимаме…» И через минуту они вручали свои букетики директору Мультицентра социальной и трудовой интеграции Ирине Григорьевне Дрозденко.

«Цветы без повода – самые нужные и долгожданные»…

По-­моему, ни один вездесущий глаз фотообъективов моих коллег не успел остановить это прекрасное мгновение. Признание в любви было не запланированным и тем более – не срежиссированным. Оно было спонтанно искренним и посему прекрасным. И уж точно, эти ребята, которые в силу своих психологических особенностей не научены играть какую­-то роль и не умеют притворяться, так что вряд ли им от нее что-­то нужно, кроме любви и человеческого тепла, которого им так недодали в жизни.

В мобильном телефоне Ирины Григорьевны Дрозденко, номер которого она в обязательном порядке дает всем своим выпускникам, – не десятки, а сотни СМС-­сообщений, притом часто они голосовые, потому что далеко не всех воспитанников Мультицентра в свое время научили читать и писать, и для них это голосовое сообщение – как послание в космос. А Ирина Григорьевна слышит все оттенки, все тональности этих сигналов: вот скрытый призыв о помощи – значит, надо позвонить Борисику; вот просто новость, что он был в музее на Петропаловке, – значит, все хорошо. В этом мобильном списке есть и приглашения на свадьбу или робкое признание, что любит и любим, и уже ждут ребенка… Такое тоже, к счастью, бывает.

– Заметьте, что это у людей, которые, находясь в ПНИ, то есть в специализированных государственных учреждениях, – говорит Ирина Григорьевна, по ходу дела показывая мне эти эксклюзивные сообщения, адресованные порой даже не ей конкретно, а именно так: «Мой дорогой Мультицентр! Мой любимый и единственный Мультицентр!» – не было до этого возможности создать семью, они не могли, находясь в учреждении, родить ребенка. Да что там – они не могли приобрести специальность и работать по этой специальности. Поэтому – вы, наверное, чувствуете в этих сообщениях, что для них наш Мультицентр – как некий собирательный образ, как символ их гражданской состоятельности и человеческого достоинства.

А я думаю и о том, что Мультицентр для этих, порой не таких уж и молодых, людей, проведших большую часть жизни в казенных стенах, еще и Дом родной, где их не только научили полезному и нужному делу, дали профессию и работу, но и открыли, образно говоря, дверь в другой мир. И в этом мире они чувствуют себя нужными, востребованными, полноценными гражданами, где их диагноз инвалида – не пожизненный приговор, не социальный статус, а всего лишь индивидуальная подробность их жизни. И, конечно, они скучают по этому Дому, по его живому теплу.

В этом Доме мы и встретились с Ириной Григорьевной Дрозденко, по сути дела, родительницей и хранительницей и просто мультимамой этого уникального, единственного в своем роде, учреждения не только на нашем Северо­-Западе, но и во всей России. Кстати, встреча эта не первая, и каждый раз убеждаюсь: Ирина Дрозденко – на редкость искренний и открытый человек, и это не может не подкупать. Принимает близко к сердцу чужую боль. С точки зрения какого­-нибудь чиновника, застегнутого на все пуговицы, – слишком сентиментальна, слезы близко. Она не чиновник, конечно. Она женщина. Она мама. МУЛЬТИМАМА огромного региона. И при этом – с редкой для многих мужчин уверенностью и твердостью руки, она ведет свой огромный «мультикорабль» по волнам житейских бурь, избегая водоворотов и мелей, не обращая внимания на кривотолки и домыслы, неизбежные при ее статусе первой леди Ленинградской области.

И вот избранные места из наших разговоров с женой губернатора И.Г. Дрозденко о времени, о жизни, о судьбе, о месте под солнцем и счастье любить и быть любимой.

Изменить не только качество жизни, но и судьбу

– Все наверняка помнят замечательную картину Владимира Меньшова – «Москва слезам не верит». Там есть один примечательный для меня во многих отношениях эпизод, когда героиня Ирины Муравьевой, приемщица в химчистке, начинает кокетничать с одним из клиентов, а он ни много ни мало – в чине генерала. И тут приходит его жена, ничем не примечательная вроде бы особа, и героиня Муравьевой говорит своей напарнице – не понимаю, дескать, где генералы таких жен себе находят! То ли дело, мол, я… А коллега ей отвечает: прежде чем стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта да полжизни помотаться с ним по гарнизонам… Как­-то так…

Я выходила замуж на втором курсе Ленинградского сельхоз-института за своего однокурсника, такого же студента, и нам было чуть больше девятнадцати. В 20 я стала мамой первый раз. В 37 – второй. Мы учились, работали, у нас не было понятия о какой-­либо протекции и волосатой руке.

Моя мама работала простой паспортисткой, она из многодетной семьи, где было 7 детей, и главное богатство – тепло отчего дома. Моя замечательная бабушка, воспитавшая и вырастившая всех, всем дала образование. Мой отец прочитал мне, девятилетней, книгу Троепольского «Белый Бим черное ухо». Вспоминаю счастливое детство на Кольском полуострове, в Мурманской области в городе Заполярном, где мы с ребятами устроили первый в моей жизни интернат и лечебницу для обездоленных котят, щенят и прочей живности. Мы их подбирали, лечили, пристраивали в хорошие руки. И вот когда меня спрашивают, где истоки милосердия, я всегда говорю – из детства. Все хорошее, равно как и плохое, начинается в семье… У нас в семье было принято всегда вставать на сторону самых слабых и беззащитных. Только так.

И когда немного подросли, а затем выросли и встали на ноги наши с Александром Юрьевичем дети, – а и Софья, и Юля уже сложились как личности, – можно было как-­то выдохнуть – остановиться, оглянуться и решить, куда себя «транслировать»… А у меня за годы моей жизни накоплен огромный потенциал, опыт, и более благодарной аудитории, чем эти дети, а для меня они все дети, – трудно себе представить. Четыре года назад я возглавила этот Центр, который мы создавали с нуля; на двумя годами раньше мы создали фонд для таких ребят, где я стала председателем.

На сегодняшний день свое место под солнцем нашли 758 выпускников Мультицентра, из них одна треть трудоустроена. Мы помогли им выбрать профессию по душе: кто-­то стал пекарем, кто-­то уборщиком или газонокосильщиком, сапожником, цветоводом, швеей. Заодно они проходят здесь школу жизни. Учатся тому, что для нас, выросших в семье, кажется элементарным: убирать за собой, готовить, мыть посуду… Одна из наших программ так и называется: «Дорога домой». Потому что этих детей, выросших в условиях казенного учреждения, содержали, кормили по расписанию, но никто не учил жить самостоятельно…

– Учреждения, из которых вы, можно сказать, «вытаскиваете» этих порой уже очень взрослых детей, так называемые ПНИ, то есть Психоневрологические интернаты, сейчас подвергаются резкой критике со стороны общественных организаций, – вступаю в монолог. – К примеру, широко известны выступления правозащитницы инвалидов Анны Федермессер, учредителя фонда «Вера», которая не раз называла систему ПНИ «карцером на 160 тысяч человек», «заколдованным царством» и т.д. Она предлагает разрушить эту порочную систему. А что предлагаете вы?

– Мы не предлагаем, мы уже работаем в этом поле: обучаем этих ребят, как можно жить без стационара, самостоятельно, с поддержкой и помощью, но все же… жить как все!

Это можно сравнить с реновацией, только всей жизни, изменением траектории их судьбы; результат изменений, происходящих с ними, потрясает даже нас – работников Центра. Мы создали в некотором смысле «машину времени» – работающую модель «возвращения людей из прошлого» в качестве полноценных членов общества. Важно учитывать и экономический эффект от перехода с иждивенческой позиции на активную и созидательную. Уверена, что многие граждане даже не знают, какую цену мы платим за сомнительные условия, в которых эти люди существуют. Не поверите, но содержание одного человека в ПНИ обходится государству от 68 до 124 тысяч в месяц! Плюс туда же идет 75% пенсии самого подопечного ПНИ. Полагаю, более приоритетным было бы строительство садиков и школ, ремонты дорог, а самим ребятам необходимо давать профессию и отправлять на работу. Это дает им уверенность в себе и позволяет уйти из стационара и жить самостоятельно.

Вот этим мы и занимаемся сегодня, если хотите, это модель государственного масштаба. Мы возвращаем людей к полноценной жизни и трудовым обязанностям, высвобождая бюджетные средства, ранее шедшие на их «содержание», для перераспределения более нуждающимся, меняя, по сути, не только качество их жизни, меняя их Судьбу.

Да здравствуют гормоны радости!

Если вы спросите меня, когда я бываю счастлива, то отвечу: часто! Когда ребята присылают вот эти эсэмэсочки с поцелуями, когда они спрашивают: а вы придете к нам в гости? Когда я просто ощущаю эти волны любви, идущие от них, – это и есть мой манок, моя психологическая созависимость, этакое «трудное» счастье, дающее ни с чем не сравнимое чувство радости за их успехи. У «типичных» женщин серотонин выделяется от каких-­то новых цацек, от шоппинга и занятий фитнесом, а я научилась извлекать позитивную энергию из этих, порой очень непростых взаимоотношений.

Но если продолжить разговор о счастье, то я, безусловно, была счастлива, когда мне вручали национальную общественную премию «Гармония» в номинации «Реабилитация и Абилитация», или медаль Уполномоченного по правам человека «Спешите делать добро», потому что общественное признание очень важно для каждого человека. Тем более что это признание заслуг всего нашего коллектива.

Еще я бываю счастлива, когда на какой-­либо праздник или семейное торжество – например, в январе у нас была очередная годовщина свадьбы с Александром Юрьевичем – он дарит мне мои любимые цветы. Он знает, какие… Не помпезные розы, не любимицу французских королев – лилию, я люблю самые простые полевые и садовые цветы, но чтобы их было много. И когда открывается дверь, и в ее проеме возникает не букет, а облако, море цветов – я счастлива как никогда. Еще радостнее, когда это море цветов накрывает тебя без повода, как поется в одной песне, «самые нежные, самые нужные и долгожданные». И я всем вашим читателям-­мужчинам накануне 8 Марта советую: дарите женщинам цветы. В том числе – цветы без повода. Они, правда, самые желанные…

И быть интересной личностью

Было бы несправедливо не сказать, что Ирине Дрозденко в решении каких­-то организационных, административных вопросов, связанных с деятельностью фонда и Мультицентра, наверняка легче, чем другим руководителям и лидерам общественных организаций. Ведь никто не отменял так называемый «административный ресурс»… Во всяком случае, я такую мысль высказала. И вот что ответила мне Ирина Григорьевна:

– Я достаточно регулярно даю ответ на этот вопрос. И да и нет.

Вот совершенно недавно один влиятельный депутат Государственной Думы сказал мне откровенно: «Эх, как мне мешает твоя фамилия! Да тебя бы с докладом к новому министру труда! Но ведь он будет считать, что это лоббирование политического имиджа губернатора Дрозденко!» Понимаете, какая непростая история. И я вам больше скажу: сегодня меняются не только информационные и социальные технологии, очень сильно меняется сознание людей. И то, что раньше однозначно было плюсом, бонусом, подарком судьбы – назовите как хотите, – сегодня далеко не факт. И я зачастую даже скрываю, кто я. Потому что совсем не обязательно, что люди начнут мне помогать именно потому, что я ношу эту фамилию и имею этот статус.

И знаете, как удивительно порой бывает – я принимаю делегации из Тюмени, из Хабаровска, из Карелии или Пскова, вожу их не один час по Мультицентру, показываю наш гончарный цех, швейный, все аудитории и мастерские, – и гости в полном восторге: «Какие вы молодцы! Помоги вам Бог!»

А потом я вижу, как вытягиваются их лица, когда они узнают, что я жена губернатора, и появляется такая нотка: А­-а, мол, все понятно, откуда у вас все это!.. А что изменилось-то? Разве кто­-то другой за нас все здесь придумал, сделал, реализовал идею – сделать этих людей счастливыми и состоявшимися? Тоже мы, наш коллектив все это сделал… Вот в такие минуты мне бывает горько и обидно. Но такое настроение быстро проходит, потому что я понимаю – я нужна детям не с разбитым от разочарований сердцем, я нужна им сильной, работоспособной, чтобы все преодолеть.

Чтобы не искажали, не трактовали и не домысливали, начала вести свой Инстаграм, где рассказываю о наших малых и больших победах… Александр Юрьевич начал много ранее и более успешно ведет свой Инстаграм, чтобы собирать объективный информационный срез о ситуации в регионе. Мы научились отличать людей, «заточенных на свои узкие» интересы, которые умело манипулируют общественным сознанием, априори преследуя совсем другие цели, чем общее благо. Политзаказы никто не отменял…

И здесь очень важно разбудить здоровое начало в людях, чтобы они понимали: ЧТО действительно является значимой проблемой и достойно общественного обсуждения, а ЧТО надумано и служит красной тряпкой для быка как отвлекающий маневр – самые обычные РЯЖЕНЫЕ, зачастую нанятые за деньги. Не патриоты, не энтузиасты, а так – перевертыши, оборотни, кормящиеся на реальных проблемах…

Очень обидно тратить на них такое ценное время! Время, за которое можно реально помочь людям, изменить ситуацию к лучшему. Будучи созидателем по своей натуре, я «больна синдромом отличницы», и если уж берусь за что-­то, то должна это дело не просто довести до конца, а сделать его максимально хорошо и быстро. Мне все время надо бежать, спешить делать то самое добро, о котором так много говорят другие.

* * *

Кажется, великий писатель Лев Толстой сказал примерно следующее: «Если благодаря твоим усилиям в мире прибавилось хоть на каплю добра – значит, ты живешь не зря». За точность цитаты не ручаюсь, но смысл передаю точно. Мои коллеги по журналистскому цеху не раз подмечали в Ирине Дрозденко это редкое, по версии Пауло Коэльо, качество – одержимость. Да не только Пауло… Я тоже люблю чудаков, украшающих этот мир. Благодаря их присутствию на нашей земле мир становится лучше. Потому что они умеют его изменять. И мне абсолютно все равно, каков статус у такого человека: он писатель, рядовой инженер, изобретатель, дворник или это жена губернатора. Потому что жена губернатора вполне может быть примером гражданской ответственности и социального энтузиазма. И просто – интересной Личностью.

Татьяна ТРУБАЧЕВА

Фото из личного архива И.Г. ДРОЗДЕНКО