Христиновский и окрестности
В прошлом выпуске «Прогулок по Всеволожску» мы рассказали об Иоганне Бернгарде. От его владений мы и продолжим знакомство с историей нашего города. Станция Бернгардовка, напомним, до 1910 года называлась Христиновкой и находилась ближе к тому месту, где сегодня стоит храм Святых равноапостольных Константина и Елены. Подъем к станции от реки Лубьи был крутым, и со стороны казалось, что жители и дачники, направляясь вверх, штурмуют гору. Но дорогу выпрямили, и давно уже ничего не напоминает о трудностях подъема. У моста через Лубью был дом, в котором жил дежурный по станции, однако это здание не сохранилось.
Но наша прогулка пойдет по другому маршруту. Вдоль Ириновской железной дороги по шоссе мы направляемся в сторону Всеволожска, оставляя слева гимназию «Грейс». В советское время в этом здании находился Дом отдыха Пролетарского завода, построенный еще до войны.
– Из сотрудников Дома отдыха, – рассказывает директор Всеволожского историко-краеведческого музея Марина Семеновна Ратникова, – я помню культработника Валентина Корзинкина, который тесно сотрудничал с Домом отдыха пекарей, где в годы войны квартировал 1-й авиационный минно-торпедный полк. Оба учреждения совместными силами устраивали для отдыхающих концерты самодеятельности, и я тоже принимала в них участие. Мы дуэтом пели с Людмилой Ивановной Казакевич – прекрасной певицей родом из Витебска. Музыкального образования она не получила, по профессии была инженером-строителем, но, выйдя замуж, во Всеволожске работы по своей специальности не нашла и устроилась в Дом отдыха пекарей официанткой.
Пассажиры, добиравшиеся по Ириновской железной дороге начала ХХ века, знали, что следующая после Христиновки остановка – Павловская улица. Те, кто жил на Белосельской улице, тоже выходили здесь. Улицу назвали в честь княжны Белосельской-Белозерской, с которой предпоследний и последний помещики, по преданию, были связаны тесными узами, – добавляет директор музея.
Мы между тем продолжаем свой путь по Христиновскому проспекту, который раньше тянулся до самого Мельничного Ручья, но на определенном историческом этапе разделился на два больших отрезка, и вторая часть, после поворота (это на месте ООО «Курс»), стала называться Октябрьским проспектом.
Там, где Октябрьский проспект пересекается с улицей Александровской, в 1907 году некто Иван Спиридонович Котов купил у Василия Павловича Всеволожского «пустопорожний участок земли с растущим на нем лесом», о чем свидетельствует купчая крепость, ксерокопия которой хранится во Всеволожском историко-краеведческом музее. Границы владений Котова были невелики: «40 саженей по Александровской улице, по полотну железной дороги 22 сажени, по границе земли Рябово 40 саженей, а в заднем конце по земле имения Рябово – 20 саженей…». С юго-западной стороны от частного владения Котова были болота, где в изобилии росла ягода – морошка и клюква, а в траве гнездились птицы. Ходить там было небезопасно – места были пустынные и довольно-таки дикие.
– Однажды моя учительница Мария Георгиевна Арсеньева завела школьников на эти кочки так, что пришлось чуть ли не пожарных вызывать, – вспоминает Марина Семеновна.
Местность эту стали называть Котовым полем. Одна из версий, впрочем, маловероятная, – связана с тем, что там жили одичавшие коты. Другая, вполне достоверная, – имеет право на существование. Котовым полем местность назвали по фамилии хозяина дома – Ивана Спиридоновича, тем более что частных домовладений там было раз-два и обчёлся.
Поначалу название распространялось только на территорию по другую сторону дороги, но его, как замечает Марина Семеновна, кто-то «обронил», и в дальнейшем Котовым Полем стало называться пространство, где был построен многоэтажный микрорайон.
Если продолжить разговор о Котовых, то родственница Ивана Спиридоновича Мария Павловна Котова работала главным гинекологом района – об этом мы уже упоминали во время одной из прогулок.
Чтобы представление об этих местах было более полным, послушаем Марину Семеновну:
– Когда мы с одноклассниками возвращались из четвертой школы (она была рядом с современным Сбербанком) домой, Софья Васильевна Шулешко, директор школы и учитель истории, как заботливая мама, говорила: «Темно, ребята. Тем, кто возвращается по Сергиевской улице, лучше идти вдоль железной дороги. Там грунт твердый и не надо перепрыгивать через канаву». В районе Александровской и Сергиевской улиц действительно была огромная канава – мост можно было построить.
Прошло шестьдесят с лишним лет со времени застройки Котова Поля, а когда только начинали осваивать болота, поселок Всеволожский заканчивался межой – отсюда и название улицы – Межевая. Там на сухих участках стояли частные дома. В одном из них жил ветеринарный врач Терехин со своей семьей. Население было намного меньше, чем сейчас, и люди знали всю подноготную друг друга.
Возвращаясь к Котову, давшему имя целому микрорайону города, добавим: дом его, правда, в чрезвычайно плохом состоянии, стоит до сих пор. Потомки Ивана Спиридоновича Горбуновы живут под Гатчиной. Они обращались в местную администрацию по вопросу возврата земли и дома во Всеволожске, но безрезультатно. Тогда же они заглянули в историко-краеведческий музей и оставили М.С. Ратниковой ксерокопию купчей крепости на дом.
От дома Котова продолжаем прогулку по Октябрьскому (Христиновскому) проспекту. Если обратить свой взор в прошлое, то на нашем пути встретится Дом Буша, точнее, приют для девочек-сирот врачей в память о Н.А. Буш, открытый в 1909 и находившийся в ведении Общества попечения о сиротах – детях врачей (первоначально именовалось Обществом призрения сирот – детей врачебного звания. Целью общества декларировалось «всесторонне заботиться о сиротах – детях врачей обоего пола от младенчества до окончания ими полного образования».
В числе почетных членов общества были А.Ю. Буш и Л.А. Буш).
Заметка об открытии учреждения была опубликована в 1909 году в журнале «Нива» с фотографиями как самого здания, так и благотворителей вместе с сиротами.
Дом стоял на углу Театрального переулка и Ириновской железной дороги – там, где сегодня построены многоэтажные социальные жилые дома. В советское время строение принадлежало домоуправлению № 1. В одной из квартир, по воспоминаниям М.С. Ратниковой, жила сторожиха тетя Нюша. Ее рабочим участком был Всеволожский проспект, где по ночам она ходила с колотушкой.
Дальше идут места, знакомые читателям по прежним нашим прогулкам. Справа находился железнодорожный вокзал постройки 1896 года с телеграфом и почтой. После того как колею железной дороги расшили и перенесли ближе к Лубье, в здании вокзала поселили тверских беженцев. Почта и телеграф переехали в дом купца Хомякова, где с 1922 по 1925 год находился РИК.
На памяти М.С. Ратниковой в здании бывшего вокзала жила семья Немчонок, а также директор колхозного рынка Зинаида Александровна. Ее муж, регистратор поликлиники, в своих калошах и очках был похож на чеховского героя. Жила там и Антонина Семеновна Борзова, заведующая санэпидстанцией, запомнившаяся шляпкой с вуалью. Во втором браке она была замужем за главным врачом Всеволожской больницы Николаем Федоровичем Иськовым.
От воображаемого здания вокзала (снесено в двухтысячных годах) идем в сторону Главпочтамта. Современным жителям трудно представить, что здесь было до революции. А были здесь ни много ни мало… ледяные горки. Марине Семеновне рассказал об этом краевед Г.Я. Вокка. На месте Октябрьского проспекта проходила железная дорога. Когда под нее делали насыпь, то по обеим сторонам остались углубления. Общество благоустройства поселка решило использовать неровности в грунте в интересах местных жителей и дачников.
Были изготовлены деревянные настилы с большим наклоном в сторону нынешнего Колтушского шоссе, которые зимой заливались водой. По этим ледяным горкам, под граммофонную музыку, люди катались на финских санях, оборудованных мягкими сиденьями с подлокотниками. Гергард Вокка и сам носился на таких санях с горок. Дамы визжали – кто от страха, кто от восторга, а остановить бег было невозможно из-за крутизны наклона. Санки доезжали до катка – его заливали на ровной поляне там, где сейчас проходит Колтушское шоссе. Дамы – в длинных платьях, с муфтами в руках и их кавалеры катались на коньках.
В годы советской власти на месте ледяных горок появились частные доме, кое-какие из них сохранились и до сих пор. Колтушское шоссе построили в 1937 году. Участок земли под дорогу выравнивали от Лубьи до Пугарева заключенные. В результате выравнивания дом биржевого маклера Шнейдерса у Васильевского озера (мы рассказали о нем в ходе первой прогулки) оказался ниже уровня дороги.
Но вернемся к Главпочтамту. На месте этого здания раньше стоял длинный одноэтажный дом, в котором жил Артем Филиппов, работавший на конном дворе. Между его домом и соседним был проезд, который вел к Колхозному рынку на улице Всеволожской (ныне – Социалистическая). На противоположной стороне проезда жил со своей матерью в добротном доме с мезонином Абрам Моисеевич Зельман, занимавшийся макулатурой.
Дальше, если идти по Октябрьскому (старому Христиновскому) проспекту, были частные дома, а теперь – Пригородные электрические сети (Сельэнерго по-старому) и жилой городок «Петровский». На месте городка раньше была мастерская по изготовлению памятников. В советское время за памятниками выстраивалась целая очередь, была даже предварительная запись.
С левой стороны находится здание Сбербанка, от которого начинается переулок Вахрушева – начальника милиции, погибшего от рук преступников. Этот переулок раньше назывался Рябовским, а на углу переулка и Христиновского проспекта стоял керосинный магазин. Марина Семеновна Ратникова покупала там топливо для своей керосинки и хорошо запомнила продавца тетю Нюшу – Анну Вьюшину.
В соседнем доме жили Казначеевы – супруги работали в торговле. Дом сохранился, только к нему в позднейшее время были сделаны пристройки.
Прохожие обращают внимание на каменный двухэтажный дом, уже давно выставленный на продажу. Относительно недавно там был мебельный магазин с приятными интерьерными вещицами, но потом закрылся. А вот в советскую эпоху в этом здании находилось Добровольное пожарное общество, во главе которого стоял Николай Алексеевич Елисеев. Его жена работала кассиром в бане.
Если идти по левой стороне проспекта дальше, то невозможно пропустить поворот на улицу с красивым южным названием. Кто и когда назвал ее Коралловской, сказать трудно, но была она всегда тихой и уютной. И сейчас у нее особенная аура, возможно, потому, что сохранилось несколько старых домов.
Среди них – голубой одноэтажный дом барачного типа – один из двух, принадлежавших всеволожской милиции. На месте первого дома, где жил заместитель начальника милиции Светлов со своей женой Ольгой Мартыновной, построили здание суда. В другом доме жил начальник МГБ Иван Дмитриевич Карпов с женой Тамарой и двумя детьми.
Во Всеволожске они поселились в 50-х годах, а через некоторое время вернулись домой на Урал. Семья там распалась, но о Тамаре весточка спустя годы долетела до наших мест. Страничку из какого-то первоуральского журнала передала в музей Надежда Спиридоновна Сулимова, бывший работник военкомата. Статья «Чужих для нее нет», написанная М. Ларьяновской, посвящена Тамаре Карповой. Эта невероятной доброты женщина, оставшись с детьми без мужа, оставила работу воспитателя и ушла на завод, где по-матерински опекала молодежь. Ее доброе сердце навсегда запомнила и Марина Семеновна Ратникова, еще девочкой жившая по соседству.
Рядом с голубым домом сохранилось и двухэтажное здание, в котором находился паспортный стол милиции. Только теперь дом обшит сайдингом. Конюху Семену Ратникову, который отвечал за работу конного двора милиции, на втором этаже выделили среди рабочих кабинетов маленькую комнату, где помещались только две кровати и стол. Там он жил со своими дочками. Другого жилья у них не было, поскольку во Всеволожск они переехали в 1947 году из Смоленской области, буквально на ровное место. К девочкам хорошо относились все обитатели этого «милицейского городка», особенно женщины, ведь Рая и Марина рано остались без матери.
На этой же территории стояло двухэтажное деревянное здание милиции, возле которого росли серебристые ели. Во времена начальствования Зельмана Яковлевича Морголина этот дом, некогда принадлежавший Каяве, был разобран, а на его месте построено каменное здание милиции. Морголин пользовался большим уважением даже у «суточников», отбывавших наказание за какие-то правонарушения. М.С. Ратникова вспоминает:
– Когда Зельман Яковлевич шел утром с электрички на работу – он жил в Ленинграде, то исполнявшие на Всеволожском проспекте трудовую повинность нарушители выстраивались по обе стороны улицы в две шеренги и отдавали ему честь… с метлами в руках.
Ну а теперь вернемся с этой уютной Коралловской улицы на Октябрьский проспект, чтобы завершить наш маршрут. За линией Колтушского шоссе слева находилась станция Рябово. Жители и дачники, выходившие на этой станции, шли к себе домой по Пожвинской, Пермской и Рябовской улицам. Ныне этой станции не существует.
На углу улицы Пермской под № 5 находился громадный дом, построенный дворником Всеволожских по фамилии Кириллов. Напротив был двухэтажный дом, принадлежавший купцу Мудрову. После революции там находилась библиотека.
От станции Рябово до станции Мельничный Ручей расстояние было небольшое. В 1925 году, когда построили широкую колею, направление железной дороги изменили, выпрямив существовавший зигзаг.
Для завершения прогулочного круга по Всеволожску нам осталось совершить еще одно путешествие. В следующий раз мы побываем на Румболовской горе, поговорим о пасторате, подойдем к дому художника Иванова – ученика Репина, приблизимся к дому петербургского чиновника Кромина («Сто ступеней»), расскажем, где во время войны стояла наблюдательная вышка. Заключительным аккордом станет еще одна прогулка, о которой мы, сохраняя интригу, пока умолчим…
По Всеволожску гуляли Марина РАТНИКОВА и Нина УСТИЧЕВА
На фото сверху вниз: станция Бернгардовка, приют для девочек-сирот в память Н.А. Буш, станция Рябово