Портреты из прошлого

После небольшого перерыва продолжаются наши пешие прогулки по Всеволожску с директором Всеволожского государственного историко-­краеведческого музея Мариной Семёновной Ратниковой.

Иоганн Бернгард

– В прогулках по Всеволожску мы, конечно, не можем не рассказать об Иоганне Бернгарде, имя которого сохранилось в названии железнодорожной станции и в названии одного из микрорайонов нашего города. Но свой рассказ о мызе Бернгарда начнём с И.Ю. Фредерикса, банкира императрицы Екатерины Второй, который приобрел мызу в Рябово в 1774 году и владел ею до своей смерти в 1779 году, – начинает повествование Марина Семеновна.

– Фредерикс был женат на немке Луизе Регине, сестре придворного художника Людвига Христинека, которому, кстати, принадлежит известный портрет Алексея Бобринского, внебрачного сына императрицы и Григория Орлова. Своему шурину банкир подарил земли, получившие по имени владельца название Христиновка. После кончины Фредерикса многочисленные сыновья и родственники почти 28 лет не посещали Рябово, а Христиновка несколько раз меняла владельцев.

Предпоследним хозяином мызы Христиновка был саксонский провизор Пильцер (в музее имеется копия купчей крепости). У него в 1871 году покупает дом новый хозяин. Выходец из Швейцарии, Иоганн Бернгард работает вначале булочником, а затем, разбогатев, приобретает собственную булочную и ресторан на Васильевском острове, недалеко от памятника Крузенштерну. В одной из старых адресных книг Петербурга сохранился адрес, по которому жил швейцарец.

Ресторан пользовался большой популярностью. Весь ученый мир Васильевского острова приходил сюда, чтобы отметить какие-то события или просто весело провести время. К столу ученые всегда приглашали хозяина, и он угощался за счет своих посетителей. Обеспокоенная пристрастием мужа к горячительным напиткам его супруга Вероника воспользовалась моментом, чтобы положить этому конец. И когда Иоганн уехал на похороны родственника в Швейцарию, она продала ресторан и булочную. На вырученные средства Вероника купила в Христиновке 80 десятин земли и 80 коров. Муж вернулся уже в новый дом и с энтузиазмом занялся животноводством.

Дело, видимо, было поставлено с истинно швейцарской основательностью и большим размахом. Стадо охраняли огромные сенбернары, а доили коров только мужчины. Молочная продукция с личной фермы Бернгардов продавалась в Санкт-Петербурге и приносила семье неплохой доход. В имении был большой фруктовый сад, оранжереи.

Примечательно, что ежегодно 1 августа на мызе собиралась швейцарская община на свой национальный праздник. Среди гостей бывали владелец Щеглово барон Медем, театральный художник Бенуа. Праздновали всегда весело и шумно, с поднятием флага, шарадами, песнями, танцами. Так бы, наверное, продолжалось еще долго, если бы не грянула революция…

В 1892 году через мызу Бернгарда прошла первая в России узкоколейная железная дорога, построенная бароном П.Л. Корфом, который платил владельцу земель какую-то символическую арендную плату. Здесь появилась станция, названаная Христиновкой. Это название сыграло шутку с Бернгардом: корреспонденцию, которая предназначалось лично ему, почта нередко забрасывала на юг России, где тоже была какая-то Христиновка. Иоганн Иоганнович обратился в Министерство путей сообщения с просьбой переименовать станцию и получил положительный ответ. Так в январе 1910 года станция получила новое имя – Бернгардовка.

Все документы для переименования готовил присяжный поверенный Петербургского окружного суда Артур Самуилович Штамм.

В 1918 году вся мужская часть семьи Бернгардов пешком ушла через Финляндию на родину своих предков – в Швейцарию. В Северной столице осталась только дочь Александра Иоганновича – Елизавета, которая в 1917 году вышла замуж за профессора Политехнического института Юрия Никитича Баймакова. В этом браке родились двое сыновей. Елизавета Александровна покоится на Северном кладбище рядом со своим дедом – И.И. Бернгардом.

Уходя за границу, владельцы мызы ничего не взяли с собой. Постройки и хозяйский дом они оставили в полном порядке. В конюшнях стояли лошади, в коровниках мычали коровы. Ну как всем этим добром распорядилась новая власть, можно легко догадаться…

Правнук нашего Бернгарда Никита Юрьевич Баймаков приезжал ко мне в музей. Он работал в НИИ телевидения. В 2004 году его не стало, но пока он был жив, стремился поддерживать связи с родственниками за границей. Благодаря ему в 1990 году в музей приезжали внучки Иоганна Бернгарда – Екатерина и Милита, обеим в то время было уже за восемьдесят лет. Первая из них родилась в Бернгардовке, вторая – в Сибири. В то время я еще могла им показать и сохранившийся дом, и парк, и хозяйственные постройки.

С ними приезжала из Финляндии и правнучка Иоганна Иоганновича – Керту Вуоли со своим мужем Пенти Вуоли. Потомки Бернгарда посетили свою мызу, музей, оставили записи в Книге отзывов. А в 2004 году во Всеволожск приехала целая делегация Бернгардов из 50 человек, все они были уже старыми людьми. Встретились потомки в Финляндии, потом на пароме переплыли в Санкт-Петербург, где их уже ждал двухъярусный автобус.

На этом автобусе мы и поехали в Бернгардовку. Я сопровождала делегацию во Всеволожске, а помогали мне старейшая учительница Мария Георгиевна Арсеньева и Елена Алексеевна Чистякова, учитель истории школы № 3. Приехали в мызу, осмотрели пруд, остатки фруктового сада и пихтовой аллеи – словом, всё, что осталось от имения. Они привезли с собой старую фотографию мызы (у каждого был увеличенный экземпляр снимка) и хотели по ней определить, где же стоял деревянный двухэтажный дом их предка. Бернгарды привезли мне благодарность, а позже еще одну благодарность – за сохранение памяти предков – прислали в адрес музея. Благодаря им в музее появились фотографии Иоганна Иоганновича и его жены Вероники.

Дом Бернгарда простоял до середины девяностых годов прошлого века. В годы Великой Отечественной войны в нем находился Дом отдыха летного состава. Там по две-три недели отдыхали от ратного труда летчики 6, 7 и 8 полков КБФ и ВВС и 1-го минно-торпедного авиационного полка. Фельдшером в годы войны там работала Вера Захаровна Максимова. Возможно, многие помнят ее как сотрудницу Всеволожской районной больницы. От нее я узнала много интересного об обитателях Дома отдыха.

В здании были оборудованы типовые комнаты, но две из них заметно отличались от других – они предназначались для контр-адмирала Трибуца и генерала армии Самохина. Сами военачальники ни разу в Доме отдыха не были, но зато там, как на даче, жили члены их семей. Вера Захаровна жила недалеко от железнодорожной станции вместе со своими с детьми, муж воевал. Сын и дочь и сейчас живут во Всеволожске.

До войны и после войны в доме Бернгардов находился детский сад фабрики «Красное знамя» Выборгского района. В середине девяностых, как я уже сказала, прочный дом и крепкие приусадебные постройки быстро разобрали – и от мызы ничего не осталось. Разве что память…

Артур Штамм

Возле Дома детского творчества, на берегу Школьного (ранее – Бернгардовского) озера, стоит красивый дом необычной архитектуры, некогда принадлежавший Артуру Самуиловичу Штамму. Он не был коренным жителем ни наших мест, ни Северной столицы. Его отец – купец Самуил Штамм – родился в городе Митава (ныне Елгава), а умер в Тарту 25 мая 1885, прожив 72 года. В браке с Доррис Виттмунд у него было семеро детей.

Один из сыновей, Артур, родившийся 27 февраля 1864 г., окончил юридический факультет Тартуского университета. Свою юридическую карьеру он сделал в Санкт- Петербурге как присяжный поверенный – сейчас бы сказали адвокат – в Петербургском окружном суде.

Будучи закоренелым холостяком, но человеком солидным и достаточно известным, он решил построить дом в пригороде. Приобрел десятину земли у Всеволожских и поставил дом в окрестностях Северной столицы, на берегу живописного озера. Когда-то вода в этом водоеме была чистой, а местные жители любили купаться в нем. Сейчас это озеро заболотилось и потеряло всё свое очарование.

Возможно, он никогда бы не женился, если бы судьба не свела его с очаровательной девицей дворянского происхождения. Однажды ему довелось вести дело выпускницы института благородных девиц Марии Константиновны Спицыной, которую родной дядя обманным путем лишил наследства. У нее на руках были младшая сестра Ольга, которую Мария Константиновна забрала из сиротского приюта, и брат.

Кто-то порекомендовал ей обратиться к Штамму – у него была хорошая репутация в юридических кругах. Присяжный поверенный сумел выиграть дело, девушка получила свои владения в предместье Луги, но отдала их своим сестре и брату. На предложение Штамма стать его женой Мария Константиновна ответила согласием. Супругу было 43 года, молодой жене – 23.

Поселились они в новом доме у озера. В счастливом браке родились шестеро детей, но один умер еще в младенчестве. Жили они благодаря постоянной практике Штамма, в достатке, но после революции Артур Самуилович покинул службу и занялся хозяйством. Мария Константиновна была прихожанкой и старостой Свято-Троицкой церкви. Она всегда приезжала по Сергиевской улице в церковь на бричке.

В 1926 году дом Штамма и все хозяйство новая власть конфисковала, семью выгнали. Штаммы пешком ушли в Петроград и сняли там квартиру. Артуру Самуиловичу пришлось устроиться сторожем в ломбард. Дети жили со своими родителями.

В 1934 году их сын Николай по комсомольской путевке уехал в Карелию, где работал инженером-связистом. Артура Самуиловича, как социально опасного, его супругу, сыновей Сергея, Александра, дочерей Ксению и Надежду в 1935 году выслали на Урал сроком на пять лет. Там 30 сентября 1940 года в возрасте 76 лет бывший присяжный поверенный и закончил свой земной путь.

Сыновьям Штамма Сергею и Александру по окончании ссылки было разрешено поселиться в Сибири, вместе с ними туда уехала и их мать Мария Константиновна. Умерла она в 1946 году в Кемерово.

Дочь Ксения вместе с мужем уехала в Молдавию, позже к ним приехала и Надежда. У Надежды Артуровны был сын Дмитрий Штамм. Он окончил в Ленинграде Академию им. Можайского, служил в Вятке, там и умер. Потомки Штамма теперь живут в Бендерах.

У Ксении Артуровны своих детей не было. Однажды, придя домой с демонстрации 9 Мая, она обнаружила на крыльце собственного дома девятимесячную девочку. При ребенке был узелок с одеждой и записка с именем ребенка. Ксения Артуровна вырастила девочку, а когда умерла, заботу о приемной дочери сестры взяла на себя Надежда. Людмила окончила педагогический институт в г. Тирасполе.

В 1989 году А.С. Штамма посмертно реабилитировали. Надежда Артуровна привезла во Всеволожский историко-краеведческий музей документы и попросила меня помочь ей вернуть родительский дом. Я получила от нее доверенность представлять интересы в суде и два года ходила на заседания.

Дом Штамма находился на балансе Всеволожского гороно, поскольку в течение почти 50 лет, до строительства нового здания за линией (ныне ВСОШ № 3), использовался он как складское помещение.

Справедливость восторжествовала, и дом вернули законной владелице – Надежде Артуровне Кара-Штамм. Она вступила в наследство, но мечта провести последние годы жизни в родительском доме не осуществилась, т.к. приемная дочь продала дом.

Дом этот – одно из немногих сохранившихся в нашем городе старых зданий начала ХХ века. Он напоминает о временах, канувших в Лету, и о людях, которые оставили свой след в истории Всеволожска…

В следующий раз мы пройдемся по старому Христиновскому проспекту, который начинался от Бернгардовки и заканчивался на Мельничном Ручье.

Со слов М.С. Ратниковой записала Нина УСТИЧЕВА

Фото из архива музея

На снимке вверху Вероника и Иоганн Бернгард, на снимках внизу Артур и Мария Штамм

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code