Дорога, по которой ходил Кенш

Подходит к концу Год истории, но наши прогулки по Всеволожску с Мариной Ратниковой не закончились, ведь мы далеко не всё успели рассказать своим читателям, интересующимся историей города на реке Лубье. Если вы помните, предыдущая экскурсия завершилась у платформы «Всеволожская» – отсюда, перейдя через железную дорогу, мы и продолжим повествование о днях минувших…

– Мы идем в сторону мызы Р.А. Кенша, – начинает свой рассказ Марина Семеновна, – а сейчас остановились на углу Всеволожского проспекта и Баркановской улицы. Эта часть Всеволожска когда-то была болотистой, незастроенной, и только в 1935 году агрономы Александр Иванович Жигунов и его жена Ольга Осиповна построили там самый первый дом. Они, между прочим, всю блокаду выращивали на территории Петровского завода в Ленинграде овощи для рабочей столовой. Сейчас на месте их домовладения вырос новый современный дом, а перед ним еще один – прямо на топком болоте, где когда-то из-под земли били ключи. В то время дороги ещё не было, только утоптанная тропинка.

С правой стороны до самой Лубьи никаких строений не было вообще, только позже появился дом, где жила Варвара Павловна Малых – известная акушерка, работавшая с главным акушером района, Марией Павловной Котовой. С Галей Малых я училась в одном классе. Сестра ее Тамара работала санитарным врачом.

Перед домом Малых, ближе к платформе, работала санэпидстанция. Многие жители еще помнят это одноэтажное деревянное здание. Заведовала санэпидстанцией Борзова Антонина Семеновна. Сейчас в этом домике, находящемся уже в весьма плачевном состоянии, размещается бюро ритуальных услуг.

Рядом с санэпидстанцией жила в собственном доме Маня, почти всю жизнь проработавшая в нашем железнодорожном магазине уборщицей.

По левой стороне дороги, ведущей от платформы в сторону микрорайона Южный, строений не было вплоть до самой Лубьи – только редкий лесок на болотистой почве. Сразу за рекой на пригорочке стояла евангелическая церковь с ухоженным двориком. Теперь от неё остался лишь пригорочек среди ключей. Когда церковь закрылась, в этом помещении жила Мария Гавриловна со своей семьей. Она всю жизнь работала уборщицей в нашем клубе на углу Всеволожского и Октябрьского проспектов. Очень приятная, улыбчивая была старушка. Как только заканчивался сеанс, она спешила на работу. Старожилы наверняка ее помнят. Муж Марии Гавриловны работал на всеволожском конном дворе.

За евангелической церковью жил в собственном доме Редершейд (со слов краеведа Г.Я. Вокка) – владелец питомника растений. После пожара его дом был полностью перестроен на старом фундаменте и, кроме размеров, ничего общего с прежним не имеет. Тот был красивым – башенки, террасочки – и хорошо просматривался издалека, от станции, благодаря тому, что стоял на возвышении.

Границы питомника начинались от современной бани и шли по Всеволожского проспекту до Западной улицы, а от Всеволожского проспекта (Софийской улицы) он протянулся до парка Софиевка. В советское время питомник продолжал существовать, и саженцы отправлялись во все уголки СССР. Это было огромнейшее учреждение с большим числом работников, которым позволялось на свободных земельных площадях выращивать овощи для своих семей.

Директором питомника после войны работал Александр Иванович Жигунов. Питомник находился в подчинении Ленинградского озеленительного центра. Помню, что в хозяйстве была одна-единственная лошадь по кличке Карчик. Вспашка земли, боронование, транспортировка саженцев – все это было работой труженика Карчика.

Остановимся у асфальтированной дорожки слева – той, что ведет к Алексеевскому проспекту. Эту дорожку назвали в память большой общественницы, старожила здешних мест. Девочкой она приехала со Псковщины летом 1941 года к бабушке на каникулы, да так и осталась здесь жить навсегда. До самой пенсии Зоя Федоровна Стефанова работала в БТИ, вначале машинисткой, потом – специалистом и принимала самое активное участие в жизни поселка. Дом ее сохранился, а на дереве возле дорожки прибита табличка, напоминающая об этом замечательном человеке.

Хочу обратить ваше внимание на темно-красное здание без окон – это первая во Всеволожске баня. До 1954 года в нашем поселке «помывочного заведения» не было вообще. Жители пользовались услугами бани Дома отдыха («Дом 43 героев»). Желающих помыться было очень много, а помещалось там одновременно только 8 – 10 человек. Летом жители в ожидании своей очереди усаживались на зеленом лугу возле Дома отдыха.

Люди радовались, когда городская власть решила построить баню. Всё было бы очень хорошо, если бы не одно но: вода поступала из реки, а Лубья – река торфяная, красная, поэтому краситься было не нужно – и мочалки, и тело приобретали соответствующий цвет. Поэтому люди предпочитали ездить в Ленинград. Я за свою жизнь, к примеру, побывала во всех банях города.

Не помню, когда во всеволожскую баню провели водопровод, но внутреннее убранство долго оставалось неприглядным: на шкафчиках замки, никаких скамеек – даже присесть негде. Персонал менялся очень часто. Из всей обслуги я помню Елену Михайловну – старушку из благородных, а также тетю Полю, которая прежде работала дежурной на переезде, а после выхода на пенсию какое-то время – в бане. Остальные сотрудники надолго не задерживались.

Ситуация изменилась, когда директором в баню пришла Анна Яковлевна Ильина, которая к тому времени с мужем-военным побывала в Германии и приобщилась в Европе к культуре. Много она потрудилась, пробивая деньги на благоустройство бани. Ремонт сделала, установила скамеечки, развесила зеркала, цветы развела. Словом, навела в бане уют. Работала она с 1986 по 2006 год.

Сразу за баней поворот направо – по этой дороге мы идём в парк Софиевка. Справа замечаем двухэтажный деревянный дом, в котором, рассказывает М.С. Ратникова, жила семья Матвиенко. Прасковья Петровна и ее муж были сотрудниками горкома партии, и от своего дома до работы каждый день ходили пешком.

Не спеша мы подходим к тому самому месту на берегу Лубьи, где когда-то находилась мыза Роберта Андреевича Кенша. По словам моего гида, в 1899 году он купил у последних помещиков 25 десятин земли на участке Апраксин луг, а в 1903 году прикупил к своим владениям еще часть земель в Колтушах. В одном из архивов, кстати, хранятся планы этих земельных участков. Кенш расчистил лесную вырубку под пашню, осушил под сенокосы. Усадьба его называлась Александровской, или просто Александровкой.

О хозяйственной деятельности Р.А. Кенша почти ничего не известно, мало данных сохранилось и о нём самом. Роберт Андреевич, судя по всему, был немцем по происхождению и работал директором-распорядителем Гутуевской суконной мануфактуры «Аух Т.В.», основанной в 1847 г. Предприятие со временем было акционировано, и в 1903 году, как свидетельствуют архивные документы, контрольный пакет акций выкупили Роберт Кенш, купец Карл Неандер и инженер-архитектор П.И. Балинский.

В списках жителей Санкт-Петербурга за 1905 год потомственный почётный гражданин Роберт Андреевич Кенш числится по адресу: наб. Екатерингофки, 19. Возможно, он действительно имел там квартиру. Известно, что семейство Аух, в целях экономии средств, проживало над самим суконным производством. Там же жили и сотрудники мануфактуры.

В Центральном государственном историческом архиве хранится Дело «ликвидационного управления по делам К. (Кенша?) и Неандера с Обществом Гутуевской суконной мануфактуры» Аух по иску в сумме 76 152 рубля с процентами (05.12.1916 – 23.02.1917).

Известно также, что в 1916 году Кенша не стало: еще одно дело, открытое 19.07.1916 г. и оконченное 20.08.1916 г., называется так: «Об охране имущества, оставшегося после умершего потомственного почетного гражданина Кенша Роберта Андреевича».

Хотелось бы, конечно, узнать, за что и когда именно Р.А. Кенш получил звание потомственного почетного гражданина. Но человеком он был, судя по сохранившимся данным, деятельным. «Петербургский листок» от 9 июля 1902 года, например, сообщает, что на собрании домовладельцев, где обсуждался вопрос о создании на Всеволожской Общества благоустройства, состоялись выборы временного правления, в которое вошел и Р.А. Кенш. А газета «Дачник» от 9 – 11 августа 1909 года пишет: «В день Преображения обществом благоустройства поселка «Рябово» был устроен на станции «Всеволожская» Ириновской ж.д. детский праздник-карнавал, на котором присутствовало более 500 детей. В час дня дети прошли под звуки духовой музыки в театр на хутор Р.А. Кенша…». Это свидетельствует о том, что Роберт Андреевич с удовольствием принимал в своей усадьбе не только близких знакомых, но и участвовал в общественной жизни дачного поселка.

После 1918 года территория усадьбы с хозяйским домом и всеми постройками перешла к Петроградскому району Ленинграда. Там открыли пионерский лагерь «Дружба», принадлежавший Печатному Двору. Под спальные корпуса, под столовую использовались и господский дом, и подсобные помещения. Благодаря пионерскому лагерю усадебные постройки сохранялись до девяностых годов прошлого века.

В годы перестройки лагерь прекратил свое существование, началось разрушение усадьбы. Сейчас на месте мызы построен коттеджный городок «Квартал Парк Кенша» – и от прежних владений ничего, кроме названия, не осталось.

Господский дом долго уже в полуразрушенном состоянии стоял на берегу Лубьи, – с грустью рассказывает М.С. Ратникова, – но потом его снесли. В прежние времена в мызу вели две дороги, одна – та, по которой мы шли через парк Софиевка, подходившая со стороны бани к вокзалу Ириновской железной дороги. Вторая дорога тянулась прямо от дома, по мостику через Лубью и входила в улицу Кеншинскую, которая потом называлась Торфяной. Сейчас это улица Преображенская, названа она в честь Героя Советского Союза, командира первого минно-торпедного полка.

На следующей прогулке мы познакомимся с мызой Бернгарда.

По Всеволожску гуляли М.С. РАТНИКОВА и Н. УСТИЧЕВА

На фото сверху: дом Р.А. Кенша, старинная открытка; на фото снизу: современный мостик к Кеншинской улице