«Искра»: реконструкция под Рахьей

В минувшую субботу, спустя 74 года после кровопролитных и жестоких боев, ставших переломными в ходе войны, состоялась масштабная военно-историческая реконструкция «Операция «Искра». Благодаря этой операции впервые удалось прорвать кольцо блокады. Тысячи зрителей приехали на 29-й километр Дороги жизни, чтобы своими глазами увидеть, как всё это было тогда, в холодном январе 43-го. 38 военно-исторических клубов со всех концов страны, в том числе из Эстонии, Польши, Беларуси, более трехсот реконструкторов участвовали в этом феерическом действе.
Порох и пепел, дым и пламя, гром тяжелой артиллерии и все, как в той песне: «Взлетает красная ракета, бьет пулемет неутомим… Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный, десятый наш десантный батальон…» Именно так все было и здесь, у деревни Ириновка: мирное поле стало плацдармом для одного из великих сражений той Великой войны. На разделительном столбе два указателя: «Берлин 1775 километров», на указателе, развернутом в противоположную сторону, – «Ленинград 29 километров». Да, до Берлина надо было шагать еще долгих два года, а до города, где день за днем гибли мирные граждане, было рукой подать.
Из «Искры» – пламя!
Так примерно они и сошлись тогда: ударные группировки Ленинградского и Волховского фронтов, усиленные артиллерийскими и инженерными соединениями, в том числе из ставки Верховного Главнокомандующего. Более 300 тысяч солдат и офицеров, почти пять тысяч орудий и минометов, более 600 танков и 800 самолетов. Со стороны немцев оборону так называемого «шлиссельбургско-синявинского выступа» осуществляли основные силы 26-й и часть дивизии 54 армейских корпусов 18-й армии, численностью примерно 60 000 солдат и офицеров, при поддержке 700 орудий и минометов и 50 танков.
Несмотря на значительный на сей раз перевес в живой силе и технике советской армии, немецкое командование рассчитывало на мощь своей обороны. Ведь две предыдущие попытки Красной армии прорвать оборону противника в течение 1942 года закончились неудачей.
«Это не игра, это патриотизм в действии»
Перед началом масштабного сражения «По мотивам операции «Искра» состоялся короткий митинг. Глава Всеволожского района Андрей Низовский подчеркнул, что «это знаковое мероприятие, которое впервые проводится здесь, на 29-м километре Дороги жизни, и восстановление тех далеких событий – не только символ нашей памяти о воинах, павших на поле брани, но и наша дань их подвигу. Это такие уроки истории, которые не забываются».
Организаторами военно-исторического фестиваля, посвященного 74-й годовщине операции «Искра», выступили комитет по культуре Ленинградской области, впервые – ГБУК ЛО «Музейно-мемориальный комплекс «Дорога жизни», администрация Рахьинского поселения, Военно-исторический клуб «Дозор» и региональная общественная организация содействия изучению отечественной военной истории «Эпоха». С некоторыми из участников и организаторов нам удалось поговорить до начала действия, порой отрывая их от важных и даже неотложных дел, которых всегда множество перед началом боя.
Владимир Олейник, руководитель РОО «Эпоха», к примеру, был занят тем, что раздавал участникам сражения патроны. И тем не менее на наш вопрос: «Что является запалом всего этого действия, в целом достаточно новой для нас «моды на реконструкции?», – ответил не задумываясь:
– Энтузиазм и любовь к Родине, но никак не мода. Такие… может быть, пафосные слова, но так оно на самом деле и есть. Посмотрите на личный состав участников: от 16 до 65. Без преувеличения, цвет и соль нации. На этом поле – вся география страны, как и 74 года назад. Сибирь и Карелия, Мурманск и Москва, Псков и Новосибирск. Не в игрушки же поиграть, не просто же пострелять они едут порой за тысячу километров. А нынче у нас есть даже представитель из Южной Америки, чернокожий парень из Бразилии. Откуда, спрашивается, у парня «российская грусть»?.. Мне, кадровому офицеру, кажется, что нам в обыкновенной жизни не хватает подвига. Не хватает примеров настоящего, подлинного героизма, когда люди без громких фраз жили по этому принципу «Думай сначала о Родине, а потом о себе». И здесь всего этого хватает, и в бою, поверьте, говорю как кадровый офицер, человек проверяется на самые главные качества. Кто еще тебе скажет, можно ли с тобой пойти в разведку, как не человек, с которым ты полз по горячему снегу, чтобы освободить проход штурмовым бригадам, или проводил разведку боем. Здесь все налицо. Здесь патриотизм – в действии.
И в самом деле, почему люди, разные по возрасту, по профессии, возможно разных воззрений на многие стороны нашей действительности, сошлись сегодня в этой, одной для всех точке? Зачем Мария Брянцева, рядовой кладовщик, а сегодня – рядовой красноармеец, играет в эти военные игры?
– Потому что я внучка своих дедов, – говорит Мария. – Я здесь затем, чтобы победить. Вслед за ними.
Оба деда Марии – Георгий Брянцев и Василий Мезин – воевали на Ленинградском фронте, именно в этих местах. Один был тяжело ранен, второй контужен, но, слава богу, оба вернулись с войны. Оба обзавелись семьями, родили детей, дети, в свою очередь, тоже родили детей.
– Жизнь продолжается! – передергивает затвор снайперской винтовки Мария. – И мы не хотим, чтобы что-то подобное повторилось, а для этого надо порой посмотреть в лицо войне.
И хотя «у войны не женское лицо», здесь, на поле боя, в процессе подготовки к нему, мы увидели множество молодых, очень симпатичных, юных и не очень юных женских лиц. Радистки и медсестры, разведчицы и снайперы…
– Кстати, знаете ли вы, что из женщин получаются снайперы лучше, – делится с нами «военной тайной» полковник запаса Михаил Журавлев, – у них терпения и выдержки много. Нетерпение на войне чревато. Надо уметь выждать, измотать противника порой, и нанести удар точно и прицельно.
Михаил Владимирович знает, о чем говорит. Кадровый военный, полковник запаса, он более 25-ти лет отдал советской и российской армии. Сейчас живет в деревне Проба. Здесь, на реконструкции операции «Искра», он просто рядовой красноармеец, но именно Михаил Журавлев является одним из идейных и практических вдохновителей созданного в Рахье военно-исторического клуба «Дозор».
– Наш клуб еще очень молод, – рассказывает его руководитель Игорь Харьковский, – ему только год. Но мы участвуем во всех мероприятиях, которые проходят по Дороге жизни, в нашем регионе в целом взяли под крыло военные памятники, которые есть на территории нашего поселения. Планируем проводить лекции и встречи в школах, рассказывать о военных действиях, об оружии, об обмундировании тех лет, и, если вы обратили внимание, у нас у всех подлинное обмундирование того времени, которое участники клубов шьют на заказ по лекалам тех лет. С исторической точки зрения это тоже очень познавательно, и военная наука – это великая наука, которую надо знать. Все должно быть достоверно.
Наш разговор прерывает молоденький красноармеец. При каске и винтовке. Совсем ребенок. Так и есть. Оказывается, это сын Игоря Харьковского, Кирилл, ему всего 15 лет, но он на равных со взрослыми принимает участие в сражении.
– Не рановато для пацана? Небось, щадите сына, на передовую не посылаете? – задаем Харьковскому провокационный вопрос. За отца отвечает сын.
– Тем, кто шел в бой, было ненамного больше, а снаряды для фронта делали такие же пацаны, – справедливо замечает Кирилл.
«Друг! Я слышу твои шаги!»
…Стратегическую высоту (а это довольно большая возвышенность над Ириновским полем) в этом сражении занимали зрители. И с высоты почти птичьего полета наблюдали за тем, как все это было, или как могло бы быть. Из всех ближайших населенных пунктов, начиная от Рахьи, Ириновки, Всеволожска, из городов области и Санкт-Петербурга, приехали люди, неравнодушные к подобным масштабным мероприятиям. Но не только возможность увидеть своими глазами, как выглядела, к примеру, настоящая винтовка Мосина или пулемет Дегтярева, пощелкать затвором знаменитого ППШ, пострелять в импровизированном тире – не только это привлекало молодежь, не только это заставило одного из защитников блокадного города – Николая Александровича Рямшева – оставить все свои дела и приехать сюда, на 29-й километр Дороги жизни всей семьёй: жена, сын, невестка Лариса. Лариса, кстати, в видавшем виды шлеме танкиста…
– Я сама уже не первый год тоже участник многих реконструкций, – говорит Лариса, и машет рукой вниз. – Вон стоит мой танк. А бабушку с дедушкой привезли на этот праздник потому, что они очень этого хотели. Ощутить, почувствовать, увидеть воочию…
Коле Рямшеву к началу войны было 14 или 15 лет, и всю войну он отработал на кондитерской фабрике. Только «конфеты», сделанные руками ленинградских подростков, – снаряды для минометов – тоже внесли свой вклад в победу.
– В победе над Гитлером есть и мой кусочек свинца, – говорит 15-летний защитник Ленинграда, которому сейчас 90. – Я тоже ковал Победу, и сейчас хочу увидеть, как летели мои снаряды.
Конечно, это не те снаряды. На реконструкциях, само собой, стреляют только холостыми. Но снаряды военных лет, в том числе неразорвавшиеся, поисковые отряды до сих пор находят в нашей ленинградской земле, как память о войне. У Зои Трофимовны Зиновьевой эта память, несмотря на годы, свежа до сих пор. Она в числе других ветеранов – защитников и освободителей Ленинграда, тружеников тыла – приглашена на это мероприятие в качестве почетного гостя. Приехала с внуком. Рассказывает о своей войне, порой не скрывая слез:
– Я была студенткой первого курса Экономического института, сессию почти закончила. Притом хорошо. Радовалась, что 25 июня мне оставалось сдать последний экзамен, и все – долгожданный отдых. А 22 июня начинается война, и вместо экзамена буквально на следующий день нам дают лопаты, кирки, три часа времени на то, чтобы съездить домой, взять одеяло, ложку, кое-какое питание, – и все! Отправляют на строительство боевых рубежей в Кингисепп. Мы строили противотанковые рвы, вначале работали днем, но враг так начал обстреливать, что стали работать только ночью, а днем прятались в лесу, сделали такие шалашики… Потом начался бой за Кингисепп, и нас погрузили в товарные вагоны, а ополченцы, с которыми мы вместе строили оборонительные рубежи, остались сражаться. А мы с подружкой в сельскохозяйственном таком барабане, с огромными штырями, умудрились все-таки уехать. Потом строили Лужский оборонительный рубеж, затем под городом Пушкиным, под селом Федоровское. А там блокада, голод, холод, и я прошусь на фронт. Хотела пулеметчицей, но меня отправят в военно-восстановительные войска, и всю войну я обслуживала Дорогу жизни. Именно здесь.
А еще Зоя Трофимовна с гордостью рассказывает, что после войны она подружилась с легендарным поэтом Ольгой Берггольц, не раз бывала у нее в гостях, и Ольга Федоровна даже полное собрание своих сочинений подписала юной защитнице Ленинграда.
Что тут сказать?.. Только то, что все, кто прошел 28 января 2017 года этой дорогой, по местам былых боев, – неважно, кем он был: зрителем, участником, рядовым красноармейцем или членом штурмовой бригады, – все запомнят этот день. Запомнят крики «ура!» и праздничный салют. Запомнят эти лица, лица победителей и ту – одну на всех радость, запомнят эту нашу Победу, которая была, есть и остается.
Татьяна ТРУБАЧЕВА
Фото Антона ЛЯПИНА