Вспоминают старожилы…

В универмаге (по адресу: Всеволожский проспект, 72) некоторое время назад появилась фотовыставка под названием «Всеволожску 50 лет. 1963–2013 год». 10 стендов с фотографиями напоминают нам о том, что Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1963 года рабочий посёлок Всеволожский был преобразован в город районного подчинения.
А потом, в 1965 году, Всеволожск стал городом областного подчинения. На этих стендах сначала размещены портреты помещиков Всеволожских, далее идут редкие фото XIX века, затем – фотографии Дороги жизни, фотографии середины XX века и современные виды города. Эта стенды были выполнены в ООО «Центр музее­ведческих оформительских и исследовательских работ» (генеральный директор – С.М. Симонюков). Инвестором технических работ выступил председатель правления Всеволожского потребительского общества С.В. Богдевич.
Особо меня заинтересовал один снимок: Всеволожский железнодорожный вокзал (который находился на Христиновском проспекте), у вокзала на рельсах стоит поезд, из него выходят пассажиры. И сразу натыкаются на автобус-пазик, на котором крупными буквами написано «Прокат лыж». Видимо, люди приезжали в наш город из Ленинграда покататься на лыжах? Сейчас такую картину даже себе представить невозможно.
Про историю Всеволожска много пишут наши краеведы. Но чаще всего они публикуют документы, освещающие важные страницы истории. В нынешнем году, когда мы будем широко праздновать 80-летие Всеволожского района, мне захотелось узнать – а как жили люди в то время, когда Всеволожск только-только становился городом? Почему старожилы вспоминают о тех временах с особой теплотой, даже с нежностью? Воспоминаний сейчас можно услышать очень много. Мы предлагаем читателям лишь некоторые фрагменты.
Прежде всего, они связаны с ответом на вопрос: «Почему возле нашего железнодорожного вокзала постоянно работал передвижной пункт проката лыж?»
Я обратилась с этим вопросом к Вацлаву Витольдовичу Ружевскому, 1936 года рождения. Он – один из тех бывших пацанов, которых называли «дитя улицы». Прибегал домой только поесть или переночевать, а остальное время проводил в активных занятиях. Потому и выросли такие дети здоровыми и сильными. Вацлав Витольдович рассказал: «Всеволожск и до 1963 года не выглядел как деревня, скорее, это был «полугородок», цивилизованное дачное местечко. Главные события были сосредоточены вокруг Румболовской горы, вокруг трамплина. Только тогда стоял не тот трамплин, который сейчас высится над Румболовкой. У нас в конце 40-х годов пожарные построили небольшой деревянный трамплин. По выходным вокруг него толпился народ – людей, как чёрные точки, было видно издалека. Соревнования воспринимались как важное событие. Интернета не было, телевизоров не было, и мы всё лето проводили на Длинном и на Круглом озерах, а зимой – на Румболовке. Румболовские горы были усыпаны любителями лыж… А вот совсем недавно, на новогодние праздники 2016 года, мы с другом решили совершить прогулку по местам молодости. Стояла отличная погода, лежал пушистый снег, но в районе Песчанки мы не увидели ни одного лыжного следа. Хотя раньше для ленинградцев здесь была лыжная Мекка».
Свои комментарии дал родившийся в 1946 году, выросший и поныне проживающий во Всеволожске, олимпийский чемпион по прыжкам на лыжах с трамплина Владимир Белоусов: «По выходным во Всеволожске места свободного от лыжников не было. Вокруг Длинного озера все поля были укатаны лыжнёй. На Котово Поле приезжали различные ленинградские предприятия и проводили там соревнования…
Это был милый патриархальный городок. На Всеволожском проспекте, начиная от тира вплоть до железнодорожной станции, не было ни одного кирпичного дома. Так как Всеволожский проспект считался центральной улицей, на нём стояло два ресторанчика. Их украшали чучела медведей, официантки ходили в кокошниках, на столе обязательно лежали белые скатерти. Классика!».
Другие интересные моменты напоминает опять-таки Вацлав Витольдович Ружевский: «Был такой тихий город, где зимой из каждого дома шёл картофельный дым… Почему я говорю «картофельный»? – Это слово как нельзя лучше отражает, как уютно и как по-домашнему «вкусно» выглядели домики. Погода была совсем другая, часто бывали морозы, и дым из труб клубами шёл вертикально вверх. Топили тогда не дровами – только торфом! Я помню, ходили такие крепкие девушки-торфушки, приезжавшие из деревень работать на торфоразработках. Они завязывали платки по-своему, только торфушки носили такие  платки…
Я часто слышал, как местные жительницы перекликались друг с другом из двора во двор: «Анька! Машка!» Отношения между жителями были добрыми, доверительными. Невозможно было заболеть незаметно – если с утра соседка не затопила печь, вскоре прибегали соседи: что случилось?.. Улицы тогда не были асфальтированы. Лежали доски, идёшь по ним, а они скользкие, ноги расползаются. И лужи стояли такие, что наш дядя, когда моя сестра уезжала в Ленинград, шёл с ней в резиновых сапогах до железнодорожной станции, там она снимала сапоги, а дядя относил их назад на Бернгардовку.
Некоторые местные жители договаривались с теми, кто жил возле вокзала, чтобы оставлять у них резиновые сапоги. Утром люди уезжают на работу в Ленинград – сапоги заносят в дом, вечером приезжают с работы, заходят в дом, забирают сапоги…
Электричек тогда не было, ходил поезд-паровик. Но по нему можно было сверять часы. Потому что в то время задержка поезда приравнивалась к диверсии. И вот выходишь из дома, а впереди тебя то одна калитка скрипнет, то другая. Это соседи на вокзал идут. И по ним ты уже ориентируешься, опаздываешь ты или нет. Собак не привязывали, часто они провожали хозяев на поезд. А некоторые псы приноровились вовремя с поезда встречать. И вот бывало так, что люди говорят: «Васька, видимо, домой ещё не вернулся. Вон Васькин кобель стоит у вокзала, ждёт». Высоких платформ тогда тоже не было. На остановке из вагона надо было выпрыгивать. И мы, мальчишки, любили кататься, сидя на нижних ступеньках. Нас за это ругали. А нам было интересно…
Дорога жизни состояла из булыжника, машины по ней ходили редко, и мы забирались на Румболовку с санками-финками. Посадим на финки несколько человек, и с того места, где сейчас храм стоит, съезжаем на большой скорости вниз на дорогу. Сейчас скатиться неоткуда, а тогда там было ровное место. А как весело во Всеволожске отмечали 9 Мая!  Люди шли с гармошками на Румболовку и оттуда смотрели салют над Ленинградом. Ленинград хорошо было видно. На горе были песни, танцы»…
А что же по поводу Котова Поля? – Оказывается, в середине XX века там находилось мощное болото. Президент федерации гольфа Ленинградской области Станислав Щукин как-то рассказал: «Моя соседка поделилась воспоминаниями, что у неё на Котовом Поле утонула корова. Так даже трактором не смогли её вытащить».
Да! – Это была трагедия. Коровы считались в семье большой ценностью. Народ-то был работящий, все держали скотину, ели здоровую пищу – то, что вырастет в огороде. Олимпийский чемпион, чемпион мира 1968 года, чемпион СССР 1969 года, Владимир Белоусов вспоминает: «Такие могучие стада ходили от Бернгардовки до Ладоги! Всего было навалом. Мы охотились фактически не отходя от дома. На дедушкин участок у Румболовки зимой к стогам приходили лоси, зайцы. На месте нынешнего Котова Поля на краю болота стояли две сосны, там лоси часто останавливались, спину себе об стволы чесали.
Домов на Котовом Поле не было, идёшь, бывало, от Румболовки домой, на Бернгардовку: ветрюга страшная, наст. Ночью иногда возвращаешься, а на Заводской лоси стоят. Тогда во Всеволожске росла сплошная сосна. Сейчас все крупные деревья вырубили… На Румболовке, наоборот, такого, как сейчас, леса не было. Я хорошо помню большой яблоневый сад. На горе и от Дома отдыха лётчиков вплоть до больницы – цветущий сад. Запах нежный, цветы, комары летают… Дедушка пчёл разводил. Наши дикие пчёлы в чём-то считались лучше знаменитых алтайских пчёл…
Помню озеро возле больницы. В годы войны кто-то подорвал плотину, озеро практически ушло. После войны некому было плотину восстанавливать. И мы, мальчишки, лазали по этим каналам, сами восстанавливали что-то типа плотины. Вода поднимется, потом мы плотину спустим, вода уйдёт. Тогда идём и собираем рыбу, этим и кормились… Круглое озеро в то время соединялось с Ладогой, и рыба сюда ходила нереститься. В Круглом озере раки водились, до 25 штук за один раз можно было набрать. Сейчас озеро тиной зарастает. А ведь можно было бы почистить – сапропель этот как удобрение потом использовать».
И всё это происходило на территории современного города. А что же было за пределами Всеволожска? Похоже, там было нечто сказочное. Действительно, сейчас кажутся невероятными рассказы Владимира Белоусова или его ровесников:
«Идёшь, бывало, от Осиновца 12 километров вдоль берега – тетерева взлетают, лоси стоят – пьют из Ладоги. Видны лисьи, волчьи, заячьи следы. Грибов – несметное количество! Я по 500 штук грибов за один раз приносил, по два рюкзака с грибами на руках нёс. А возле Ириновки находилось самое гусиное место. Осенью мы видели, как стаи гусей взлетают от Ириновки. Куда они делись сейчас?»
Всеволожск становится густонаселённым пунктом. Потихоньку исчезает его прежнее обаяние – обаяние здоровой, экологически чистой местности. Исчезают знаки прошлого. Но если этот город, если наш район любить и холить, ещё можно восстановить красивые черты.  А любить его есть за что!
Людмила ОДНОБОКОВА
На снимке: Станция Всеволожская – Ириновская ж/д. Начало XX века

Вспоминают старожилы…: 1 комментарий

  • 27.07.2022 в 14:50
    Permalink

    Здравствуйте! Подскажите как же так могло быть, что Ладога соединялась с Круглым озером (оно же «Большое»), котрое находится сейчас правее от Пугаревского карьера ? Есть ли подтверждения на картах? Никак не удалось найти. Может в статье по ошибке названо Круглым озеро Васильевское? То есть искусственное, которое на месте современного роддома находилось? В любом случае непонятно как Ладога могла быть соединена с одним из озер. Разъясните, пожалуйста. Работаю в городе Всеволожске, мне важно знать.

    С уважением, Парамонова Лидия

    lida-paramonova@yandex.ru

    Ответ

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code