Все остаётся людям: и галереи, и музеи…

В завершение уходящего года в поселке имени Морозова состоялось событие, далеко не рядовое не только для нашего района, но и для области. В полностью отреставрированном здании бывшего заводоуправления (а до революции – доме первого директора Шлиссельбургского порохового завода Макса Дуттенгофера) торжественно открылась картинная галерея.
Галерея – только часть грандиозного замысла по созданию «Историко-культурного центра» Завода имени Морозова. Начало комплексу было положено всего три года назад, когда руководство завода приняло решение о реставрации бывшего дома первого директора ШПЗ и создании на его базе культурного центра, который объединил бы под своей крышей и музей, и картинную галерею, и молодежный клуб. В рекордно короткие сроки, в год 130-летнего юбилея завода, была открыта «первая очередь» комплекса, и наша газета рассказывала об этом знаменательном событии в прошлом году.
«О тех, кто ставит вехи»…
Открывая «вторую очередь» комплекса, главный инженер завода Григорий Николаевич Бобров сказал:
– Есть идеи, способные увлечь и объединить всех, от директора завода до подмастерья. Всего три года назад было принято историческое решение – о возрождении картинной галереи Шлиссельбургского порохового завода. Напомню, что галерея появилась в год 25-летия завода, в 1909 году. Основу ее составили картины Иннокентия Федорович Безпалова, архитектора и художника, ученика Репина. И эта, первая в Шлиссельбургском уезде картинная галерея, стала крупным культурным событием для всего уезда, а не только для порохового завода, как он тогда назывался.
Казалось, безвозвратно утерянные работы Безпалова – а это уникальные зарисовки с натуры не только видов Шлиссельбургского порохового завода, окрестностей вокруг завода в 1884 года, но и весь технологический процесс производства первого в России бездымного пороха, – были восстановлены энтузиастами, пополнились картинами местных художников, которых традиционно было немало среди заводчан. Надеемся, что связь времен нам удалось восстановить.
– Сегодня, дав вторую жизнь и этому зданию, и этому музею, и этой галерее, – сказал на открытии автор идеи воссоздания Владимир Николаевич Богомолов, – мы верим, что этот дом действительно станет центром культурной жизни не только завода, но и всего поселка, и вы будете приводить сюда своих детей и внуков, чтобы они увидели вот эти картины жизни и наших предков, и нашей с вами жизни. Чтобы родители, приводя сюда своих детей, говорили: «Посмотри! Это твоя бабушка! А вот на таком станке работал твой дедушка… А на этой фотографии я пою в хоре, и мне меньше лет, чем тебе…». В целом я считаю, что рождение галереи – это, конечно, крупная историческая веха в истории нашего завода. И так получается, что кто-то опирается в пути на эти вехи, кто-то фотографируется рядом с ними, но ведь главное, что есть люди, которые ставят для нас эти вехи, чтобы нам было на что опереться в пути.
И чего бы стоили наши с вами самые фантастические замыслы, если бы не было людей, способных заинтересоваться этими идеями, оценить и, самое главное, – поддержать их. «Здесь ничего бы не стояло», говоря словами из песни, если бы не директор нашего завода Владимир Явбосарович Джуманиязов, если бы не его заместитель по капитальному строительству Вячеслав Иванович Петров, которые прекрасно понимают, что означает знание истории завода, места, где ты родился, что такое традиции и воспитание подрастающего поколения в духе этих традиций. Это значит, что будет жить завод, и завтра сюда придут работать наши дети и внуки, что будет жить и хорошеть наш поселок, потому что они будут понимать, в каком замечательном месте им довелось родиться, и вот тогда будет сохраняться и приумножаться всё, в том числе и то, что создавалось нами…
Справедливо будет сказать, что и сам Владимир Николаевич Богомолов, и его жена Любовь Алексеевна, которая сегодня является заведующей музеем истории завода имени Морозова, – одни из ключевых фигур в этом большом и важном деле восстановления не только отдельно взятой заводской галереи, разрушенной после революции, но и исторической справедливости. Возвращения в нашу современность, казалось, навсегда забытых имен, фактов и событий.
…Должна сказать, что мы познакомились с Богомоловыми несколько лет назад. На календаре был 2007 год, и главным событием в жизни поселка стало открытие восстановленного храма Святых апостолов Петра и Павла. Конечно, воссоздать в былом виде удивительное творение архитектора В.А. Покровского, открытие которого состоялось ровно сто лет назад, в 1907 году, не представлялось никакой возможности, но небольшая и очень красивая церковь на месте былого великолепия все-таки была построена. Все проекты и расчеты были сделаны в отделе главного архитектора завода. Фрески, выполненные в свое время лучшим мозаичистом России Владимиром Фроловым по эскизам Святослава Рериха, конечно, тоже никто не мог воссоздать, но иконостас, расписанный заводским архитектором и художником Владимиром Тонких, был выполнен в лучших традициях русских иконописцев.
А в этом году на открытие галереи в пос. им. Морозова приехал правнук знаменитого мозаичиста, искусствовед по профессии Владимир Александрович Фролов, привез в подарок музею книгу о другом своем, не менее знаменитом прадеде – Леонтии Бенуа. Его предки тоже вписали свою страницу в историю Шлиссельбургского порохового завода и поселка. И в музее завода им отведен специальный стенд, мимо которого также невозможно пройти.
«Время собирать камни»
– Так вот, о камнях… – рассказывает мне В.А. Фролов. – Этот храм, который строили и расписывали лучшие архитекторы и художники Петербурга, был взорван осенью 1942 года в ходе операции «Искра», по приказу Клима Ворошилова. Предполагалось из остатков храма, из кирпичей, сделать подъездные пути к Неве. Не получилось. Храм почему-то развалился на огромные, совершенно неподъемные глыбы, которые не удавалось разбить. Да и не было для этого ни техники, ни времени, ни сил. Долго после войны валялись на месте храма эти осколки былого величия, с которых смотрели светлые лики святых. Порой одни глаза оставались на закопченных камнях, где-то проступал лик, где рука, словно пытавшаяся дотянуться сквозь пелену времен до нас…
В общем, мозаики погибли полностью, как и весь храм. И судьба В. Фролова после революции, как и судьбы архитектора Покровского, и заводского архитектора и художника Иннокентия Безпалова, сложилась не лучшим образом. Кто-то был арестован и репрессирован. Мозаичную мастерскую закрыли за ненадобностью. Вспомнили о лучшем мозаичисте России только тогда, когда стали строить метро. Обрадовались, что не расстреляли, потому что Сталин дал указание, чтобы «наше метро было самым красивым в мире».
И в преддверии зимы 1942, в блокадном Ленинграде, падая в голодные обмороки, прадед собирал и нумеровал ящики, в которых тщательнейшим образом были упакованы фрагменты мозаики для московской станции метро «Новокузнецкая», выполненные по эскизам Дейнеки. Дошли до пункта назначения без потерь. И по сей день московские станции метро «Новокузнецкая» и «Маяковская» украшают мозаики моего прадеда. Он не дожил до победы, скончался в блокадном Ленинграде от голода.
Кстати, в этом году исполнилось 120 лет с момента создания мозаичной мастерской Фроловых. Событие не рядовое не только для культурной столицы России, но и в целом для творческих людей. Так как В.А. Фролов, несомненно, был выдающимся мастером своего дела. И не было предела удивлению и радости правнука мозаичиста, что и в наши дни в совсем небольшом, по современным меркам, заводском поселке бережно хранят память и о его предке, и о других, не менее знаменитых архитекторах, художниках и мастерах, чьи имена, казалось, навсегда канули в Лету…
«Живописцы, окуните ваши кисти»!
…Мы идем с Владимиром Фроловым вдоль стендов картинной галереи. На многом останавливается взгляд: тонко выполненные, напоенные прозрачным то осенним, то весенним светом пейзажи родных мест Анатолия Лишенкевича, графика и рисунки Любови Федосеевой. Тяжелые гроздья рябины в капельках дождя и полные жизни сирени… Кажется, что ощущаешь аромат. Автопортрет Виктора Крупнова и его же пейзажи… Хочется стоять и вглядываться в эти лица, лица земляков, запечатленных художником Михаилом Гоптаревым, недавно ушедшим из жизни. Гоптарев – гордость Морозовки. Пожалуй, один из немногих, кто мог сказать о себе с полным правом: «Я профессиональный художник», считавший себя учеником Пластова и оставивший потомкам целую портретную галерею своих современников. Остальные авторы работ, выставленных сегодня в галерее, – люди разных профессий. Кто рабочий, кто инженер… Обыкновенный служащий заводоуправления и преподаватель в школе, экономист и заводской архитектор… Почему, почему им вдруг захотелось окунуть кисти в краски, взять в руки карандаш или резец? Самый обыкновенный фломастер или гуашь? Чем объясняется концентрация в одном месте людей столь многих и разнообразных талантов? Где рождается та творческая среда, словно в воронку затягивающая людей, еще вчера не помышлявших о творчестве? Я, конечно, знаю, как действует закон «притяжения подобного к подобному». Но Владимир Богомолов окончательно ставит все на свои места:
– Заводы, подобные нашему, служили не только укреплению военной мощи и обороноспособности страны. Они становились со временем центром культурной жизни заводского поселка и собирали цвет интеллигенции. Здесь работали, как правило, высокообразованные люди своего времени. Макс Дуттенгофер, первый директор и учредитель ШПЗ, приехал по приглашению царя не только со своим капиталом и изобретением (а если кому не известно, то именно М. Дуттенгофер изобрел так называемый «бездымный порох». – Т.Т.), но и со своей библиотекой, своим роялем и культурным багажом. Но, заметьте, будучи немцем, он не стал насаждать в России свою культуру и свою веру, он построил православный храм на тысячу мест, не пожалев денег и пригласив лучших мастеров для его строительства. Привлек в качестве архитектора на завод одного из лучших учеников В.А. Покровского, уже упоминавшегося здесь Иннокентия Федоровича Безпалова. Все ведь просто – любой грамотный руководитель понимает: красота, искусство воспитывают человека, пестуют его душу…
Я был на заводе в свое время главным архитектором, потом заместителем директора по капитальному строительству, – продолжает свои размышления Богомолов, – и всегда отдел главного архитектора был неким центром, как магнитом, притягивающим людей, испытывающих интерес если не к краскам, то хотя бы к гуаши… Вот Роман Ляпин (однофамилец нашего фотокорреспондента Антона Ляпина. – Т.Т.) пришел в наш отдел, познакомился с Михаилом Михайловичем Гоптаревым, стал что-то рисовать понемногу. Михаил Михайлович его благословил, кое-чему научил, и Роман поступил сначала в Мухинское училище, потом поехал на учебу в Италию. Сейчас выставка его работ прошла на Красном Валу в Москве, в Красноярске, его полотна покупают и у нас в стране, и за рубежом. Надеемся, что и нашей галерее он подарит свои работы.
А сегодня свою работу в подарок галерее привез художник из Петербурга Александр Додон. Александр – автор прекрасного панно, украсившего одну из стен кафе, расположенного на первом этаже здания Историко-культурного центра.
– Ну а как без кафе? – говорит заведующая музеем Любовь Алексеевна Богомолова. – Вот мы сейчас сядем все – с гостями и с друзьями, попьем чаю с тортом и с пирогами, которые люди испекли и принесли. Как без конференц-зала, если мы планируем в нашем Центре проводить научно-практические конференции и литературные встречи, как без гостевой комнаты, если к нам будут приезжать гости? А как без отдельной комнаты для молодежного клуба? Все будет здесь, под одной крышей. А вы знаете, какой подвал у нас?! Удивительный подвал, где найдут место еще два музея – музей кирпича и музей рыбалки. Еще планируем музей быта, который мы собирали всем миром. Люди несли и отдавали музею всё, что могло представлять интерес для будущего, порой жертвуя очень ценные вещи. И как после этого может называться наш музей? Именно так он должен называться:
Народный вклад в историю завода
…Старинный столик красного дерева принесла в музей библиотекарь Анна Селицкая. Столик отреставрировали, и он наилучшим образом вписался в интерьер кабинета первого директора завода. Как и старинное, довольно расстроенное, но необыкновенной красоты пианино немецкой фирмы «Мюллер». На этом пианино играла и давала уроки музыки еще бабушка Любови Алексеевны. Да-да! И старинное пианино, и чернильный прибор из старинной бронзы, привезенный еще отцом Любови, кадровым военным, из Кенигсберга, принесены Богомоловой из дома.
Старинный сейф – огнеупорный, необыкновенной мощи, сохранившийся с дореволюционных времен, привезенный еще из Германии отцами-основателями завода, выпрошен в бухгалтерии, так же, как и старинные этажерки для хранения документов. Старинный стол, покрытый зеленым сукном, – привезен после распродажи вещей разрушенной гостиницы «Астория». Подарки заводу: дореволюционные – в виде фигуры Георгия Победоносца, поражающего змея, и советские – в виде знамен, вымпелов принесены людьми. Бывшими заводчанами и их детьми. А сколько фотографий, документов – из личных и государственных архивов, подлинных свидетельств времени глядят на нас со стен! Наш фотограф, коренной житель поселка Антон Ляпин, останавливается у одного из стендов. Не может сдержать удивления:
– Ого, вот мои дедушка и бабушка! Сразу после войны, совсем еще молодые. У нас, по-моему, даже дома нет такой фотографии…
Знакомлюсь с одной из многочисленных посетительниц сегодняшней выставки. Председатель Совета ветеранов завода Галина Ивановна Андреева всю жизнь отработала на заводе: клейщицей в цехе, технологом, затем мастером. Отдала, по ее признанию, весь личный архив, который собирала долгие годы: все производственные фотографии, газетные вырезки публикаций о заводе и друзьях-товарищах. С особой гордостью Галина Ивановна демонстрирует нам какой-то очень сложный макет части производства пороха, где бегают даже крошечные вагонетки, крутятся какие-то шестеренки.
– Обратите внимание, – говорит Андреева, – макет был изготовлен к столетию завода огромным коллективом КИПиА, а восстановлен специально для музея тремя Александрами, в том числе Александром Андреевым. Это мой внук. Надеюсь, он приведет сюда в свое время своих детей. И они увидят, поймут, как мы жили, как трудились, услышат наши песни (в музее собрана огромная коллекция пластинок еще с довоенных времен! – Т.Т.), поймут, в чем состояла гордость рабочего человека, и на каких примерах мы воспитывались.
Что тут добавить? Вот так восстанавливается разрушенная связь времен, соединяются воедино разрозненные звенья… Все ведь очевидно: когда есть всеобщее желание собрать те самые, когда-то разбросанные камни, когда есть идея, объединяющая всех – от мала до велика, и есть люди, способные воплощать мечту – о музее, галерее или любом другом, не менее нужном для всех деле, то находится всё: и нужные люди, и нужное место. Жалею, но действительно не объять необъятное. Например, Завод имени Морозова был не захвачен немцами и всю войну производил снаряды, мины и другое оружие. Люди работали практически под постоянными бомбежками. Немцы обстреливали проходную завода с противоположного берега Невы. Металла для мин не было – откуда, война ведь! И заводские умельцы придумали оболочку для мин делать из какой-то хитрой смеси из асбеста, цемента и еще чего-то. Тайну сию даже современные специалисты пока не сумели разгадать. Но оболочку от этой мины Владимир Николаевич Богомолов мне показал. В том самом знаменитом подвале. Почему «знаменитом»? Скажем так – в недалеком будущем он точно будет знаменит.
И кирпичи в дело!
Говорят, еще не так давно в этом подвале стояла вода, и грязи было по пояс. Всё вычистили, высушили, провели отопление и свет, и старинные стены из натурального камня и кирпича засияли такой рукотворной красотой, что дух захватывает. Арочные своды – словно созданы для концертов. И Любовь Федосеева, чьи работы заняли свое достойное место в заводской галерее, пробует голос. «Долгие лета!.. – начинает Любовь Сергеевна, – Долгие лета!» – подхватывают все присутствующие. Своды отдают нам звуки долгим эхом… А Богомолов начинает еще одну экскурсию. В будущее. Надеюсь, недалекое. Тем более начало положено.
На полках, на верстаках – десятки инструментов, старинных и не очень: буравчики, стамески, старинные дрели и фонари. Кусок рельса с датой 1887 года. Грузилу, к примеру, как уверяет Владимир Николаевич, не меньше трехсот лет, потому что отшлифовано оно было еще вручную. А рядом – сети, дореволюционная острога, пешня, багор… А еще кирпичи. Ни одного похожего. Богомолов поясняет:
– Я собирал эту коллекцию 15 лет. Их здесь ровно 150 штук. Пока… А всего заводов, производящих кирпичи, по берегам Невы стояло больше 60, а в губернии – за двести. Кто только не занимался их производством! Известные дворянские фамилии России, графы и князья, купцы и промышленники, и маленькие ремесленные мастерские. По заказу двора его Императорского Величества и для обыкновенных мещан. А строили – и дома, и храмы, и тюрьмы с казематами из этого кирпича. У каждого мастера был свой фирменный «штандарт», свое клеймо и свой почерк. Вот здесь на стеллажах будет выставлена вся коллекция, здесь же будут «биографии» кирпичей и тех, кто производил. Интересно? Я вас уверяю, еще как! Видели бы вы, как у ребятишек горят глаза, когда они видят эту, пока еще будущую, экспозицию.
Честно говоря, от идей загораются глаза и у взрослых. Как вам идея музея рыбалки?.. В огромном прозрачном аквариуме будут «плавать» 58 видов рыб, населяющих воды Ладоги и Невы… По стенам – те самые старинные сети, якоря, багры, пешни и прочие инструменты, столь милые сердцу рыбака… Этот, на первый взгляд, не такой яркий, как живопись, водный мир, согласитесь, способен заворожить не только рыбака, но любого человека, понимающего подлинную цену мира, в котором и рядом с которым мы живем. Например, водный мир той же Ладоги, крупнейшего в Европе озера пресной воды. И, возможно, первые, самые главные и самые запоминающиеся уроки экологии подрастающее поколение заводчан и просто жителей поселка получат в этом, столь необыкновенном заводском музее рыбалки. Мы все в тот день тоже получили кое-какие уроки патриотизма и служения людям и Отечеству. Приведу небольшой фрагмент монолога, произнесенного Владимиром Николаевичем Богомоловым. Вот какими мыслями делился с нами этот уже очень немолодой человек.
– Я говорю: надо ввести строительный ГОСТ, предусматривающий в каждой школе обязательное наличие школьного музея. И чтобы все дети, от 1-го до 11-го класса, прошли через этот музей. Кто-то письмо дедушки с фронта принес, кто-то гвоздь петровской эпохи, но чтобы в этом музее обязательно был их личный, семейный кусочек истории. И тогда всё встанет на свои места. Через частное – к общему пониманию истории. Всё тащим в музей! И всё для людей. И это правильно! Я думаю, надо же жить для людей, а не только для себя. Меня так часто учат жить, меня так часто упрекают, что живу я неправильно, что надо нормальному человеку думать о нормальной квартире, о даче и машине, а не ломать голову над задачей, как осушить подвал. Надо, мол, деньги зарабатывать! Говорят и пузыри пускают от жадности. Ну и что? И что останется от тебя? Машина, дача?.. Чем, каким словом тебя люди вспомнят, так и только так в памяти останешься. Делами, для людей же совершенными. Как там? «Все остается людям». Так ведь и правда: все людям и остается. И музеи, и галереи, и собранные тобой кирпичи…
Татьяна ТРУБАЧЕВА
Фото Антона ЛЯПИНА