Невероятная история и очевидные истины семьи Кочетковых

8 июля православные отмечали день памяти святых Петра и Февронии. С 2008 года в нашей стране это праздник: День семьи, любви и верности. История жизни муромских святых Петра и Февронии – это яркий пример любви, верности, преданности и самопожертвования. Идею этого праздника поддержали несколько лет назад все религиозные организации и церкви в России. В этот день принято чествовать особо отличившиеся семьи, чья жизнь – добрая наука каждому. Есть такие семьи и в нашем районе.
В мае этого года диплом о присвоении звания «Почетная семья Ленинградской области» был вручен на приеме у врио губернатора А.Ю. Дрозденко семье Кочетковых из деревни Ириновка Рахьинского городского поселения. В семье Евгении Николаевны и Павла Борисовича растут пятеро детей. Самой старшей – 16, младшей – восемь. Мама работает в нашей ЦРБ рентгенолаборантом, папа – авто­слесарем в сервисном центре. Об этой семье наш сегодняшний рассказ.
Женя-Женечка и Паша
Мама в этой многодетной семье носит другую фамилию. Очень распространенную в России: Иванова. Так и записано в свидетельствах о рождении всех их пятерых детей: мать – Евгения Николаевна Иванова. Отец – Павел Борисович Кочетков. Почему Женя-Женечка (так до сих пор называет ее муж) и Паша оказались на разных фамилиях – это еще одна, тоже чрезвычайно интересная история их семейной биографии. Об этой истории чуть позже. Тем более что разные фамилии не мешают им в самом лучшем, традиционном смысле этого слова быть «СЕМЬЕЙ». То есть СЕМЬ-Я – это мама Женя, папа Паша и пятеро их детей. Как положено – семеро по лавкам. Три мальчика и две девочки. Старшая Аня – открывающая, Вера замыкает великолепную пятерку. А посередине три мальчика: Даниил, еще один Паша и Саша.
– Просто Паша очень хотел, чтобы у нас было трое сыновей, – рассказывает Евгения Николаевна, – сразу так и заявил мне, когда мы решили пожениться. Но Бог распорядился иначе: и вначале появилась, к счастью, Аня. Мне и подружка, и первая помощница. Когда умер мой отец, и мне пришлось срочно улетать в Татарстан, на ней, 13-летней, весь дом держался: обед приготовит, постирает, погладит, уборку сделает, уроки у ребят проверит. Без нее мне было бы очень сложно справиться. После Ани, как по заказу: Даня, Паша и Саша.
– По папиному заказу! – улыбается Павел Борисович, – ведь как говорят: один сын – нет сына, два сына – полсына, а три сына – это уже Сын! И потом нас у отца было трое. Трое сыновей. Это традиция такая семейная. А напоследок нам стало скучно, и мы родили куклу для всех – Веру. Все с ней играют, балуют ее, но и воспитывают.
Восьмилетняя Вера смотрит на взрослых, на братьев и сестру своими огромными глазищами, в которых играют искорки смеха. Настоящая восточная красавица!.. Впрочем, как и Аня. Аня накрывает семейный стол. На столе – изобилие домашних солений и варений, дымится блюдо с настоящим узбекским пловом. Хозяйка в соответствии с восточным обычаем сразу разливает чай, приглашает: «Милости просим к нашему дастархану! Мы вас ждали».
Да, в этой семье все переплетено: восточное гостеприимство и широта русской души, яркие краски Востока и сдержанность русского Севера. Православные традиции и мудрость Востока…
– Хотите верьте, хотите нет, но у Паши корни в Вологодской области, это родина его мамы – Александры Афанасьевны, – рассказывает непростую историю семьи Евгения Николаевна. – Папа его наполовину русский, наполовину узбек – Борис Акзатович. Так что папа у нас только на треть узбек, а в остальном русский человек. Я тоже, как вы заметили, не блондинка: мама из Оренбургской области, наполовину башкирка, наполовину татарка, а папа – Николай Егорович Иванов, русский человек из Татарстана. Все – и мои, и Пашины родственники – бабушки и дедушки, в свое время по комсомольскому призыву и по зову сердца приехали в Узбекистан на ударные стройки. Мои и его родственники строили знаменитую Андижанскую ГЭС. И мы с Пашей родились уже в Узбекистане, в городе Джизаке. Считали Узбекистан своей родиной. И вот спрашивается: какой национальности наши дети? Над столом повисает пауза. Отвечает на него с детской непосредственностью Вера: «Мы – россияне!»
И это, несомненно, так. Но все же мы поговорим об этом непростом национальном вопросе, ибо без этой острой темы не было бы истории семьи Ивановых-Кочетковых, которую мы сегодня чествуем и поздравляем, которой гордимся. Потому что в истории этой семьи есть все, о чем пишут в стихах, в прозе и в красках поэты и художники: верность и преданность, жертвенность и самопожертвование, мудрость и великое терпение. А закалили эту семью, конечно, испытания.
Спорт поженил!
– А начиналось все, как в сказке, – совсем по-былинному рассказывает Евгения историю знакомства с Павлом. – Пошла красна девица по воду, встретила у колодца красного молодца. Помог молодец девице воду до дому донести, да и влюбился, да и женился!
– Что, все так и было? – задаю вопрос Павлу Борисовичу. И он со свойственной ему сдержанностью отвечает: «Ну, воду-то я точно ей помог на их четвертый этаж поднять. Два ведра воды. Обычное дело: вода часто не поднималась в доме на высокие этажи, а у моей тети на первом была, вот Женя и пришла к ней за водой, а я тете помогал ремонт какой-то по дому делать».
– И тетя его как-то сразу с таким энтузиазмом начала нас сватать! Кстати, она единственная осталась и по сию пору жить в Узбекистане, – продолжает историю их любви Женя. – Ой, Женечка, мой племянник такой молодец, он все умеет делать! Он и машину может собрать и разобрать, и ремонт, и все-все. И Паше: Паша, это лучшая девочка, которую я знаю, и по дому все на ней, и умница, и отличница!
– И мы с Пашей прогулялись до нашей квартиры, – с улыбкой предается воспоминаниям Евгения Николаевна. – Мы поговорили о спорте, потому что мы оба были ребята спортивные. Я играла за юношескую сборную города по гандболу, а он уже был кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе. И мы стали дружить поначалу командами: в нашей команде были одни девочки, в их – одни парни. Школу мы к тому времени уже окончили, а когда поняли, что друг без друга жить не можем, решили пожениться. Мне был уже 21 год, а Паше 22. И к тому времени произошло страшное, по моему мнению, событие: распался Советский Союз. Буквально распадалось и рушилось то, что еще вчера казалось нерушимым. Вчерашние соседи стали если не врагами, то уже и друзьями их трудно было назвать, и дня не было, чтобы мы не слышали в свой адрес: «Уезжай своя Россия!» И это было так невероятно, так страшно и странно, что мы не могли поверить, что такое возможно…
– Не самая веселая страница в жизни нашей семьи, но она нас закалила и воспитала в нас терпение, – дополняет Павел Борисович. – Ведь что получилось: сюда, на свою историческую родину, мы приехали поначалу в качестве гостей, не особо-то и званых; в стране, которую мы считали своей родиной, в одночасье стали непрошеными гостями. И тут чужой, и там – не свой. Как в кино. И хотя, как Женя правильно сказала, мы оба с ней не блондины, и в нас немало кровей понамешано, и мы вполне бы с ней сошли за своих в Узбекистане, но у нас был огромный недостаток: мы не знали узбекского языка, говорили только на русском, как говорили в наших семьях, да и корни исторически у нас были в России. Но поначалу мы думали, что как-то все «рассосется» и все вернется на свои места, и будем жить по-прежнему в дружбе и согласии.
«Мы начинали всё с нуля!»
Деньги на свадьбу они с Пашей зарабатывали сами. На Востоке без пышной свадьбы никак нельзя – позор, если не позовешь всех дальних и ближних родственников. И еще один монолог Евгении Ивановой, которая, вопреки очевидным биографическим обстоятельствам, рассказывает о невероятных перипетиях их с Пашей семейной жизни с добрым юмором:
– То, что я осталась на своей девичьей фамилии – Иванова, – это моя жертва и дань российскому гражданству. Мы деньги на свадьбу зарабатывали здесь, тогда еще в Ленинграде. Нас приютили мои дальние родственники, отнеслись очень сердечно, хотя тогда и в России было все очень тяжело. Одна стихия, где кипела жизнь: это рынок! Мы с Пашей не боялись никакой работы, хватались за любую возможность заработать. Я торговала на рынке бытовой химией и трикотажем, он сначала работал разнорабочим, грузчиком – подай-принеси-убери – благо парень был спортивный, здоровый. Потом нам повезло: позвали «на подхват» в шаверму. Тоже поначалу: подай-принеси. Но уже через месяц Паша стал отличным поваром, готовил лучшую шаверму на рынке. К нему очередь стояла! И хозяин нас не хотел отпускать, уговаривал остаться. Но мы дали честное слово родителям, что обязательно вернемся и свадьбу «сыграем, как люди». Так и сделали.
Только перед свадьбой пришлось мне заявление написать, что я оставляю свою девичью фамилию и не беру фамилию мужа. Потому что в Узбекистане к тому времени выдавали уже только узбекские паспорта. Поменяв свой, такой дорогой для меня советский паспорт, в котором черным по белому было написано, что я гражданка России, я при обмене теряла бы гражданство. А мы его с Пашей, можно сказать, добывали в бою: несколько ночей после распада Советского Союза стояли в очереди в Российском посольстве в Ташкенте, чтобы получить гражданство России. Наверное, как-то чувствовали уже, что будущее нам надо связывать с Россией. В общем, сыграли мы свадьбу. Хорошо сыграли. И все, и кончился наш Узбекистан.
Не было прежних добросердечных соседей, не было работы, не было будущего у наших будущих детей. Если раньше у Паши, который автомеханик от Бога, всегда была работа, то теперь ее не было совсем. Полный ноль. Если раньше люди ремонтировали машины – кто в долг, кто продуктами расплачивался, то тут мы месяц-второй сидим с ним, в нарды играем, друг на друга смотрим и думаем: что делать-то? Потом все-таки решили: уезжаем в Россию! Все оставили там: дом, два гаража, где была вся техника для ремонта, начиная от подъемников и кончая станками и ключами. Два чемодана – и на поезд. Начинали с нуля, со съемных квартир, с любой работы.
Наша Анечка родилась 14 августа 1998 года, а 17 августа случился дефолт, а мы накануне квартиру сняли за доллары (тогда все расчеты происходили в этой валюте, рубли никто не хотел брать). Нас Паша встретил из роддома, а идти нам некуда, никто за рубли ничего не сдает. Но опять добрые люди помогли, на время приютили. Мы полгода ели один геркулес, не было ни сахара, ни молока, ни масла, ложки алюминиевые из шавермы принесенные, и статус беженцев. Так начиналась наша семейная жизнь. Эта борьба за выживание нас так закалила, что мы никаких трудностей, мне кажется, не боимся. А самое главное – когда родилась Анечка, я еще и учиться решила! И поступила в Санкт-Петербургский фельдшерский колледж.
Многодетная студентка
В этом колледже о Жене, наверное, до сих пор преподаватели рассказывают как о некоей легенде, перекроившей весь учебный процесс и вызвавшей к жизни даже особый указ по колледжу.
– А получилось так, что я год училась, потом рожала и год была в академическом отпуске, – со смехом рассказывает Евгения Ивановна. – По окончании первого курса родила второго, Даньку. После второго курса – Пашу, опять год в академическом. А на третьем курсе, когда я опять забеременела, меня вызвали в деканат, и говорят: «Студентка Иванова, по закону мы можем предоставлять студентам академический отпуск только дважды! А вы, похоже, в третий академический собираетесь! О чем вы только думаете, студентка Иванова?»
А я говорю:
– Я о детях думаю! Я для того, чтобы их лучше понимать, самой их лечить, и пошла учиться именно в этот колледж. И разве рожать детей – это преступление? И поскольку я человек верующий, православный, я не могу детей убивать, аборты делать, поэтому сколько Бог будет давать, всех буду рожать! Между прочим, училась я отлично, шла на «красный диплом»! И тогда руководство колледжа принимает беспрецедентное решение: в виде исключения, в связи с особыми семейными обстоятельствами, мне, по согласованию с министерством, позволили взять еще один академический отпуск. Я ушла в очередной академический отпуск и родила Сашу. А уже после окончания колледжа, когда получила тот заветный красный диплом, на свет появилась наша младшенькая – Вера. Четверо наших последних детей, можно сказать, тоже дипломированные медики, потому что прослушали вместе со мной все лекции, сдали все экзамены и защитили диплом.
И все эти годы, пока я училась, – продолжает Евгения Николаевна, – у нас работал и содержал всю нашу уже немаленькую семью один папа Паша. Работал автослесарем и, конечно, подрабатывал где только мог. Потому что была у нас мечта: свой дом, в котором у каждого ребенка была бы своя комната, нормальные условия для жизни и занятий. К тому времени, правда, во Всеволожский район переехали родители Паши. Продали все, что имели в Джизаке, и вместе с двумя сыновьями, их семьями приехали в Ленинградскую область. Купили совсем небольшой домик в деревне Ириновка, и мы все поселились в этом доме. Как говорится, «в тесноте, но не в обиде». У Пашиных братьев тоже многодетные семьи: у обоих по четверо детей. К сожалению, три года назад самого младшего брата не стало, его унесла болезнь. Сейчас все, как можем, помогаем его семье. У нас же было в этом доме полторы крохотных комнаты, где происходила вся наша семейная и творческая жизнь, потому что все дети занимаются не только в школе, но и музыкой, к примеру. А когда я заканчивала второй курс, и у нас уже было трое детей, жизнь послала нам очередное испытание, потребовавшее от нас так много сил и мужества!
И Евгения Николаевна рассказывает очередную быль их общей семейной истории.
«Ты только живи,родной!»
– Это, конечно, Господь нам послал испытание, в очередной раз проверив наш союз на прочность. Это был такой тяжелый период, когда у Паши вдруг (ну, конечно, не вдруг, а от перенапряжения, от непомерных нагрузок) возникла межпозвоночная грыжа. В очень тяжелой форме. Он либо висел на костылях – здоровый, тренированный мужчина стал беспомощным, как ребенок, либо лежал пластом. Причем, врачи не могли снять боли. Они были страшные! И тогда решились на довольно рискованную операцию, исход которой был не очень ясен. Я мужу сразу сказала: «Ты только живи, родной! Если надо, я буду тебя на руках носить. Ты только живи!» Молила Господа день и ночь, чтобы он сохранил его. Операция, слава Богу, прошла успешно. Был непростой и сложный восстановительный период. Но мы все преодолели. Сейчас ребята уже подросли, очень здорово помогают папе в строительстве и ремонте дома. Это такое счастье – свой дом. Только тот, кто настрадался по съемным углам, по чужим квартирам, может оценить, какое это счастье.
Счастье это, конечно, заслуженное и выстраданное. Кочетковы долго стояли на очереди, будучи уже многодетной семьей, на улучшение жилищных условий. Три года назад по Федеральной программе поддержки многодетной молодой семьи получили субсидию в размере трех миллионов рублей. Добавили материнский капитал, все, что было отложено, заняли у друзей и знакомых, и купили в той же Ириновке большой и, как казалось им, еще крепкий дом. Думали обойтись простым косметическим ремонтом. Не получилось. Хорошо, что сами с руками, но на кое-какие работы пришлось нанимать людей. Заново отрыли подвал, переделали крышу, и на втором этаже планируют целых пять комнат для детей. Женя, как заправский архитектор, водит нас с фотокорреспондентом по дому, рассказывая и объясняя, почему выбрана именно такая цветовая гамма, такая планировка – с учетом того, что все дети занимаются музыкой: младшая, Вера учится по классу фортепиано, Даниил и Саша – на ксилофоне, Паша – на домбре, а старшая, Аня, уже окончила музыкальную школу. Играет и на домбре, и на гитаре, может подобрать любую мелодию на фортепиано. И тут же нашему вниманию предлагается небольшой концерт.
Да, все дети в этой семье очень музыкальные. Все занимаются во Всеволожской музыкальной школе имени Глинки.
– Жаль, что нет во Всеволожске занятий по вольной борьбе, – говорит нам Павел Борисович. – К сожалению, самому тренировать ребят некогда, потому что их надо еще и кормить.
Но в доме у них почетное место занимает спортивный тренажер. Все, даже маленькая Вера, вполне освоили это спортивное сооружение. А Паша и Саша уже играют в сборной по хоккею нашего Всеволожского Дома детского творчества. Собираются скоро поехать в спортивный летний лагерь.
Все правильно: музыка и спорт – две главные составляющие нормальной, гармонично развитой семьи. «Но только ли? Только ли это необходимо человеку? – спрашиваю я Евгению и Павла. Женя даже не задумывается. Она знает ответ на этот вопрос, для нее лично давно решенный: «Семья должна учить добру и любви. Это самое главное. И у этой любви должны быть крепкие стены, фундамент и прочная крыша. Я вижу этот дом семьи так: папа – это фундамент, мама – это стены, это тепло, а дети – это крыша. Так что семью надо строить с папы. Он основа всего. На нем будет стоять ваш семейный дом.
А любовь, по-моему, это когда ты готов всего себя отдать любимому человеку, всем пожертвовать ради него и его блага. Начиная от лучшего кусочка еды и кончая … да, даже жизнью. Начиная с таких мелочей, что тебе утром хочется поспать, а ты встаешь и готовишь ему завтрак, и кончая тем, что он тяжело заболел, и ты готов своим здоровьем ради него пожертвовать. И каждая молодая девушка пусть задаст себе такой вопрос: готова ли я пожертвовать всем ради любимого человека. Если готова, тогда можно и нужно выходить за этого человека замуж».
Вот так, исходя из личного опыта, Евгения Иванова практически слово в слово повторяет один из главных философских постулатов Н. Бердяева: «Семья – это взаимное несение тягот и школа жертвенности». Знаменитый философ не добавил сюда самого главного: именно это делает семью счастливой. Это же такие очевидные истины!
Татьяна ТРУБАЧЁВА
Фото Антона ЛЯПИНА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code