Фронтовые дороги Анатолия Ямщикова

В Москве, в знаменитом Музее Славы на Поклонной горе, золотом по мрамору высечены названия воинских бригад и дивизий, наиболее отличившихся в боях за нашу Родину в Великой Отечественной войне. Среди них – 100-я Гвардейская Свирская Краснознаменная воздушно-десантная дивизия. Ее формирование началось в июне 1943 года в подмосковных городах Раменское и Звенигород, где были рождены первые отдельные десантные бригады, а уже в декабре все они были сведены в 15-ю Гвардейскую воздушно-десантную дивизию. Командиром был назначен генерал-майор Василий Андреевич Лещинин. Дивизия вскоре прославится в Выборгско-Петрозаводской и Свирско-Петрозаводской операциях, навеки покроет себя славой в боях под озером Балатон за освобождение Венгрии, при штурме Вены и военной операции в австрийских Альпах.
Закончит свой боевой путь под Прагой, преследуя отходящие немецкие войска, и встретится в чешском местечке Водняни с 26-й пехотной дивизией американской армии. Было это 10 мая 1945 года. Незадолго до этого победного дня, 1 апреля 1945 года, рядовому 100-й Свирской дивизии, наводчику противотанкового ружья (ПТР) Анатолию Ямщикову исполнилось 20 лет.
Он, наверное, об этом факте и не вспомнил бы, если бы именно в этот день не поступил приказ: выдвигаться вслед за первым эшелоном наступающих войск, переходить в наступление и штурмом взять столицу Австрии – город Вену. И со 2 по 6 апреля дивизия совершила невиданный марш-бросок. С боями прошла 50 километров, преодолевая жестокое сопротивление противника, и только мелькали перед деревенским парнишкой из-под тверского городка Бежецка неслыханные экзотические названия освобожденных городов: Блюмау, Трумау, Мёллерсдорф, Гумпольдскирхен… А впереди была Вена, и все понимали: немец будет биться за город Штрауса и Моцарта до последнего… И для многих из тех, кто идет сегодня в наступление, этот бой может оказаться последним… и останутся навеки лежать в чужой земле вот такие, 20-летние… Подумал об этом и Толя Ямщиков. Но сегодня, перешагнув порог своего 90-летия, признается, что подумал мельком, как бы между прочим, – мол, «двум смертям не бывать, а одной не миновать»! И вообще – на войне как на войне…
«Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай»…
Это строки из любимой песни полковника в отставке А.С. Ямщикова, награжденного множеством медалей, в том числе «За взятие Вены», «За победу над Германией» и «За боевые заслуги», кавалера орденов Боевого Красного Знамени, Красной Звезды и ордена Отечественной войны, многих других наград. Мы сидим в уютной квартире Анатолия Сергеевича, которую хозяин превратил в своеобразный музей народного творчества. Ямщиков – автор талантливых, выполненных с большим чувством юмора скульптур и поделок из дерева и капа. Но это уже другая, отдельная от военной службы часть его большой и многотрудной жизни, и мы к ней еще обратимся. Но сегодня, в день такого знаменательного, 90-летнего юбилея, мы говорим о том, что «помнят Вена и Дунай», мы говорим о том, что навеки отложилось в памяти ветерана.
– Это уже было в конце апреля, уже после штурма Вены,– рассказывает полковник, демонстрируя незаурядную память и знание военной истории, – наша дивизия получила задание совершить в отрыве от остальных соединений корпуса марш-бросок в Восточные Альпы. Там были чрезвычайно трудные условия – горно-лесистые места, воевали специально обученные егеря! И до конца апреля мы в этих горах проявляли чудеса, выбивая противника, обученного боям в горных условиях. Немцы постоянно контратаковали! Мы раз отбили, второй раз отбили, ждем опять наступления, и тут ко мне товарищ из пехоты подползает и говорит: «Там, мол, ваш «пэтээровец» остался лежать, – живой ли, мертвый… Немцы пойдут в наступление, так не быть ему живу!» А немцы еще стреляют!.. Когда огонь немножечко прекратился, я пополз к нему туда, – лежит, бедняга, накрывшись плащ-палаткой. Непонятно – живой, не живой. Я его перевернул – нет, мертвый мой товарищ! А не хочется его оставлять врагу и мертвого даже, а одному мне его не вытащить, опять пополз за подмогой. Вдвоем мы его вытащили к своим. Ротный говорит: посмотри документы! Нашли и документы: Лаптев, 1926 года рождения, младше меня на год, новобранец, пришел к нам в пополнение из Горьковской области. И мы ему могилку выкопали саперными лопатками и закопали в этих австрийских Альпах… Имени только солдатика не помню…
Вздыхает Анатолий Сергеевич и прочувствованно говорит стихами: «Его зарыли в шар земной, а был он лишь солдат»… По всей земле огромной рассеяны наши солдатики. Хорошо, если хоть сохранилась надпись, что здесь лежит советский солдат, который освобождал эту землю от фашистских захватчиков.
Василий Тёркин тоже воевал!
Дочь – Татьяна Анатольевна, разливая чай, комментирует по ходу дела: «Папа наизусть «Василия Теркина» знает, в детстве нам с братом вместо сказки на ночь читал, Пушкина очень любит, вообще массу стихов знает и очень увлекается военной историей. У него целая антология редких книг по истории Великой Отечественной, да и других войн. Огромная библиотека собрана. В том числе редкие воспоминания немецких командующих и историков. И просит:
– Пап, расскажи, как вы штурмом брали Венский оперный театр! – И поясняет для меня: – Он действительно нам вместо сказки то стихи читал, то свои эпизоды военные рассказывал, но это подавалось в какой-то такой форме, с юмором даже, что мы, как свойственно детям, воспринимали это как некие забавные эпизоды из жизни папы. Как такие «Сказки Венского леса»… И, только повзрослев, стали понимать, что за этим стоит война. Представьте себе: марш-бросок по мосту через Дунайский канал – а его бомбили постоянно, и он весь был в огромных дырах, – и в марш-броске через этот мост папа ухнул в такую вот пробоину. И спасло его только то, что он вовремя сообразил на лету поднять свое противотанковое ружье, и на нем повис над Дунаем. И так висел, пока следом бегущие товарищи не помогли ему выбраться.
– Ружье-то противотанковое – длиной два метра, – поясняет бывший наводчик ПТР, – весило что-то больше 50 килограммов, и носили мы его обычно вдвоем, а тут получилось так, что я вырвался вперед, и если бы не та самая десантная подготовка и умение мгновенно сгруппироваться, а еще, наверное, – могучий инстинкт самосохранения, некому было бы рассказывать моим детям эти байки! Да и детей бы не было! А чувство юмора… что ж, тут Василий Теркин опять прав: оно очень выручало на войне!
Чувство юмора и тут не изменяет Анатолию Сергеевичу, но все же, поддавшись на наши уговоры, он опять возвращается памятью, нет, не в тот победный май, а в дни, предшествовавшие победе:
– Начиная с 1-го по 13 апреля наша дивизия обошла город Вену, знаменитый Венский лес, и ударом с Запада овладела центральными районами города, затем вышла к Дунаю, форсировав Дунайский канал, где и произошел со мной этот смешной эпизод, о котором Татьяна тут рассказала. А в самой Вене нам досталось, конечно. Полвзвода нашего полегло. Вот что такое – эта самая центральная площадь, где было сосредоточено все: и Оперный театр, все эти правительственные здания, включая парламент, – это как наши «Пять углов» примерно. Только огромное, открытое пространство площади. И все это пространство фриц сразу накрыл минометным огнем. А мы перед ним – как на ладони. А мы с вещмешками, в них боевой запас для наших ПТР. Рядом со мной бежал мой друг, с которым мы чуть ли не со Свири пол-Европы прошагали, и осколок ему в вещмешок-то и попал! А там были патроны для ПТР, и друга на моих глазах разорвало, еще одного ранило серьезно… А мне опять повезло! Только осколками голову поцарапало, немного прическу испортило, другой осколок в ногу попал, я быстренько метнулся в медпункт – мне там перевязку сделали, кровь остановили, осколки кое-какие выковыряли, а один в ноге до сих пор сидит. Помню, военврач спрашивает: «Ну что, солдат, воевать-то будешь»? А я: «Конечно, товарищ военврач!» И с этим тюрбаном белым и с ПТР своим наперевес – опять на театр пошел! И мы, чуть-чуть еще, и взяли казармы Штифт, и замок Ховбург, и Главное полицейское управление, и Имперскую почту, и так по их центральной улице – Марьенхильферштрассе – и вышли к Дунайскому каналу…
А я после этого рассказа обращусь к официально опубликованным сейчас документам. Наградной лист от 17.04.45 г. подписан командиром 301-го стрелкового полка гвардии полковником Малеевым. «В боях за населенный пункт Вишернайдорф 5.04.45 г. в наступлении уничтожил с ружья ПТР противотанковую пушку противника. В боях за город Вену 10.04.45 г. уничтожил засевшего в доме немецкого снайпера. За проявленные мужество и отвагу достоин к награждению орденом Красной Звезды».
Это официальный документ, который сам герой до определенного времени и в глаза, как говорится, не видел. Гриф секретности не так давно с них был снят. Самое интересное, что по поводу этого наградного листа Анатолию Сергеевичу Ямщикову позвонили аж из Белоруссии. Позвонил сын, подполковник запаса Алексей Анатольевич Ямщиков: «Пап, пусть Сережка посмотрит Интернет, там в разделе «Война. Подвиг» и про тебя написано. И внук, сын Татьяны – Сережа, «порылся» в Интернете, и, конечно, нашел страницу, посвященную деду.
– Вы понимаете, – поясняет Анатолий Сергеевич, – разве в горячке боя видишь общую картину сражения, разве понимаешь, что конкретно ты сделал для того, чтобы развернуть ход сражения? Я, например, просто понимал, что, если я не сниму этого снайпера, засевшего в доме рядом с театром, он весь взвод наш на тот свет отправит. И мне просто повезло вычислить, где он засел, и шарахнуть из своего противотанкового так, что только пух и перья полетели от того снайпера. Просто у меня глаз хороший, – подытоживает полковник, и уточняет, – точнее, был! Сейчас зрение настолько ухудшилось, что я уже не вижу в лесной коряге богиню Венеру.
И великая сила искусства
…Поделок из дерева – самых разных – в квартире Ямщикова на самом деле хватает. Есть Зевс, похищающий Европу, есть работа «Осел, Козел, Мартышка и Косолапый Мишка». Есть юмористический коллаж «Зеленый змий», посвященный борьбе с пьянством во времена Горбачева. Есть память «О разорванном кольце». Есть целая серия необычных посохов с вырезанными на них иероглифами древних китайских философов. Музей деревянного зодчества. Рукотворный и впечатляющий. Татьяна комментирует:
– Началось все уже после пенсии, когда папа окончательно вышел в запас. И он стал вдруг приносить из лесу какие-то коряги, ветки и небольшие бревнышки, они заполонили весь дом, а потом что-то колдует-колдует над этими корягами, и появляется то Венера, то Сатир… Это же надо было разглядеть в этой коряге скрытый образ! Уж сколько у тебя было персональных выставок, пап? – уточняет Татьяна. А полковник делает важное дополнение:
– А началось все из-за моей жены, Клары Алексеевны. Она захотела на день рождения, на юбилей свой, какой-нибудь необыкновенный светильник, почему-то из металла. Тогда это модно было. А я ей говорю: «Я лучше тебе из дерева сделаю! Это теплый, живой материал!» И смотрите – это первое, что сделал для моей любимой Клары, – показывает Анатолий Сергеевич на торшер – удивительный и необычный, в котором переплетены творческая фантазия и большое чувство автора. Оно читается, его чувствуешь…
Семья и судьба
…Вот уже девять лет, как ушла из жизни Клара Алексеевна. Больше 50-ти лет прожили они вместе в любви и понимании, воспитали двоих замечательных детей. Старшая, Татьяна, – инженер-физик. Для младшего, Алексея, не прошли бесследно рассказы отца-фронтовика, и он после школы поступил и окончил с отличием Ленинградское высшее военно-артиллерийское училище. Служил там, куда посылала страна, преподавал в родном же училище. А уйдя в отставку, остался в Белоруссии, тогда еще бывшей в составе Советского Союза, потому что там подполковнику Ямщикову-младшему дали квартиру.
А старший Ямщиков, прошагав с боями полмира, еще полмира узнал уже в качестве профессионального военного. Честно признается:
– Точно, что я не мечтал о судьбе военного. Но нас, прошедших войну, оставили служить на территории Германии до 1948 года! А потом вызвал командир части и в приказном порядке: «Пойдешь в училище. Армии нужны офицеры, прошедшие войну. Как коммунист коммуниста ты должен меня понять». Скоропостижно, где-то за год, я окончил Чугуевское высшее военное артиллерийское училище, и еще 28 лет, как говорится, «от звонка до звонка»! Западная группа войск, то есть Германия, Польша, Закарпатский военный округ, Монголия… И везде со мной – моя любимая Клара; кстати, моя землячка, из Бежецка, так мне повезло встретить ее! Помоталась со мной по гарнизонам с детьми. Всю жизнь на чемоданах. А уж когда, по возращении из Германии, мы оказались в военном городке Гарболово, я сказал ей: «Хватит, родная! Твоей службе «капут»! Остаешься с детьми здесь». И поехал в монгольскую пустыню один.
Уже после ухода на заслуженный отдых с военной службы Ямщиков продолжал работать: в НПО «Вектор», в КЭЧ. И в силу своего общественно-активного характера продолжал служить людям: именно он приложил много сил для организации садоводства для жителей Гарболово. Его заслуга в том, что с 1980 года здесь появился Совет ветеранов. Чуть ли не до 80-ти лет был в первых рядах всех лыжных пробегов в честь Победы, запросто переплывал озеро. Знал все окрестные школы, и его в них знали. А.С. Ямщиков – Почетный председатель объединенного Совета ветеранов МО «Куйвозовское СП».
Напоследок задаю боевому офицеру вопрос, который мы обычно задаем ветеранам: «Так все-таки почему мы победили тогда, в этой такой великой для нашего народа войне?..» – И Анатолий Сергеевич понимающе кивает:
– Да, всем больно, и фронтовикам в первую очередь, когда какой-то деятель из правительства Польши заявляет, что Освенцим освобождала украинская армия. Я, кстати, воевал сначала на Карельском фронте, совсем не будучи карелом, а потом в составе 2 и 3 Украинских фронтов, будучи уроженцем Калининской области. И забывают, что за всю войну та же Англия потеряла 600 тысяч человек, Америка 800 тысяч, а мы оставили только в земле Польши на полях сражений 600 тысяч наших ребят. Что уж тут говорить…
А почему мы победили?.. Я вам отвечу так, как я обычно отвечаю школьникам, когда они мне задают такой же вопрос. Вот Кутузов, великий наш полководец, еще в 1813 году в приказе своем, когда наша армия уже гнала французов из Москвы, так писал: «Славные победоносные воины! Каждый из вас есть спаситель Отечества. Россия приветствует вас этим именем: Спаситель Отечества!» И я долго думал над словами Кутузова, и для меня тоже все стало ясно: не личности, даже великие, спасали города и выигрывали войны, а были спасителями Отечества простые солдаты, миллионы которых лежат в безымянных могилах. Солдат! Только солдат, без всяких званий и наград, есть спаситель Отечества. И мы даже национальности друг у друга не спрашивали, когда шли в бой со словами: «За Родину! За Сталина!» Да, только ведь надо понимать, что для нас Сталин был частью нашей единой, огромной Родины…
И он молчит, наш самый обыкновенный, рядовой спаситель и герой Отечества. Один из последних, кому можно задать этот вопрос напрямую: «Так почему ж мы победили?!» И в эти дни гвардии полковник Анатолий Сергеевич Ямщиков принял столько поздравлений с юбилеем, что небольшая его квартирка не вмещает всех цветов. И мы присоединяемся к поздравлениям.
Татьяна ТРУБАЧЕВА
 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code