Александр Моржинский: «Не надо обострять ситуацию!»

Расстрел учителя старшеклассником одной из московских школ вызвал настоящее потрясение в российском обществе, которое уже вроде бы ничем нельзя удивить. В Америке, в странах Европы, в Азии подобное случалось, и не раз. Но чтобы у нас ученики начали отстреливать педагогов…О том, почему это стало возможным, мы разговаривали в редакции газеты с председателем районного комитета по образованию Александром Тихоновичем Моржинским.

– Как вы считаете, применима ли к данной ситуации пословица: пока гром не грянет, поп не перекрестится?

– Я бы не стал так ставить вопрос, потому что это все-таки единичный случай. Мы не знаем ни психического состояния этого ученика, ни мотива преступления. Не стоит раздувать ситуацию до серьезных масштабов и говорить о том, что необходимо принимать какие-то особые меры. Что касается нашего района, то я считаю, что наши образовательные учреждения охраняются достаточно хорошо. У каждого из них существует муниципальный контракт на оказание охранных услуг, его исполнителем является специализированная организация «Звездочет», выигравшая электронный аукцион.

С другой стороны, в нашей  системе организовано взаимодействие заместителей директоров образовательных учреждений по безопасности со всеми правоохранительными органами, с организациями, которые так или иначе связаны с вопросами безопасности, в том числе и с комиссией по делам несовершеннолетних, и с подразделением по делам несовершеннолетних УВД. Для этой категории руководителей школ проводится специальная курсовая подготовка. Каждая школа имеет паспорт антитеррористической защищённости, разработана вся документация, проводятся инструктажи с детьми по мерам безопасности.

Понятно, что в Москве произошел неординарный случай – ребенок пришел в школу с оружием. Мы тоже не застрахованы от этого, но я считаю, что на предотвращение подобных ситуаций должна быть направлена главным образом именно педагогическая работа. В школах нашего района с этим тоже  все обстоит нормально. В каждой школе есть психолог, есть социальный педагог, есть заместитель директора по воспитательной работе, которые как раз и призваны выявлять те случаи, когда возникают конфликтные ситуации между учениками и учителями и между самими учениками. Мы отслеживаем такие ситуации. Думаю, что в случае, о котором мы говорим, у ребенка произошел какой-то нервный срыв.

– Министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов сказал следующее: «Наша обязанность – сделать так, чтобы безопасность школ была абсолютной». Возможно ли  это?

– Если иметь в виду подобные случаи, то мы не можем обеспечить абсолютную безопасность. Мы можем только проводить разъяснительную работу с детьми, говорить с ними о том, как надо себя вести в сложившейся ситуации. Ребенок должен знать, что если ему что-то не понравилось или его кто-то обидел, он может обратиться за помощью, рассказать о своих проблемах. И в наших школах есть такой человек – психолог. Или социальный педагог, или завуч по воспитательной работе… Безусловно, родители должны и сами реагировать на неблагополучное состояние своего ребенка. Если эти условия соблюдаются, тогда и таких случаев  не будет.

– Во всем мире происходят подобного рода преступления, совершаемые школьниками, поэтому разрабатываются и соответствующие меры безопасности. В Америке в отдельных штатах для этого существуют электронные пропускные системы, пуленепробиваемые доски, за которые можно спрятаться, и пуленепробиваемые рюкзаки, а также дополнительные ограждения школ, металлодетекторные рамки. Однако это не приносит видимых результатов…

– Конечно, потому что все зависит от психического здоровья людей: ребенка, учителя, родителя. Проблема только в этом. Если человек психически здоров, он не возьмется за автомат, он будет решать свои проблемы каким-то другим, цивилизованным способом. Мы в своем педагогическом сообществе, безусловно, уже обсудили эту ситуацию. И даже готовы провести какой-то круглый стол, но только без привлечения детей, посмотреть на эту ситуацию с педагогической точки зрения. Можно пригласить к этому разговору практикующих психологов, заместителей директоров по воспитательной работе, специалистов, работающих с неблагополучными подростками, директоров школ, психиатров – то есть тех людей, которые дадут практические советы, дабы избежать такой ситуации.

У нас бывают конфликты между учителем и ребенком из-за оценок, но мы выходим из таких ситуаций благодаря правильно выстроенной работе.

– С родителями, с учениками будут проводиться специальные беседы?

– С учениками пока нет. Повторяю: не надо обострять ситуацию! Мы тем самым можем спровоцировать нездоровое обсуждение случившегося детьми, а это небезопасно для психики школьников. К тому же здесь требуется не массовая, а индивидуальная работа, поэтому придется не один месяц им рассказывать, как правильно вести себя в той или иной ситуации. Школьные психологи знают детей, которые находятся в группе риска, и с этой группой риска они, безусловно, работают. Просто мы сейчас, может быть, усилим работу именно с такими детьми.

С родителями специальных общешкольных собраний по этому поводу проводить не будем, думаю, что следует поговорить об этом внутри класса. Заместители директоров могут провести какие-то консультации для классных руководителей, а те, в свою очередь, доведут рекомендации до родителей.

– Все правильно, подобные случаи во многом зависят от психического и эмоционального состояния учащихся. Но нельзя не говорить и об организации системы безопасности. Ведь в московской школе охранник не справился со своими обязанностями, если десятиклассник так легко пронес две винтовки. Давно ли проводилась проверка системы безопасности школ в нашем районе?

– Мы не проверяем охрану школ исходя из условий контракта с охранной организацией, которая сама осуществляет свои внутренние проверки. В соответствии с условиями контракта мы лишь должны сообщать охранному предприятию, что нас не устраивает в том или ином случае.

Все необходимые меры безопасности обеспечиваются. Ограждения есть возле каждой школы. Что касается металло-искателей, то я против них. Дети будут носить металлические предметы в карманах специально для того, чтобы что-то звенело. Все ученики в школу идут в последние пять минут до звонка. Если установить металлоискатели, то у нас первый урок всегда будет начинаться с опозданием, пока охранник проверяет, что там у ученика звенит. Дети есть дети, они же специально будут прятать металлические предметы подальше, чтобы охранник подольше их искал…

– В школах ведутся уроки ОБЖ. Наверняка в программе не предусмотрены подобные ситуации со стрельбой на уроках, поскольку их просто никогда прежде не было в нашей стране. Может ли учитель вносить в программу дополнения?

– Учителям ничто не мешает поговорить о подобных ситуациях на уроках по основам безопасности жизнедеятельности.

– Люди в пограничном состоянии могут отреагировать на события в московской школе, тем более что они активно обсуждаются в Интернете, в СМИ. Если вдруг поднимется волна, как это уже было с  эпидемией подросткового суицида в прошлом году?

– Я считаю, что пришла пора следить за психическим здоровьем нации – и детей, и взрослых. Необходимо также предъявлять жесткие требования к родителям, принимать меры, чтобы у их детей не было доступа к оружию.

– ЕГЭ – это серьезная стрессовая ситуация для детей. Работают ли психологи с детьми в преддверии Единого государственного экзамена?

– ЕГЭ – это обычный экзамен. Все поколения выпускников проходили через подобное испытание. Именно это и нужно внушать детям, не драматизируя ситуацию, не накаляя страстей. Школьные психологи, конечно, работают с выпускниками. Особенно с теми детьми, которые вызывают у них опасения. А средствам массовой информации не надо нагнетать обстановку, и это позволит школьникам избежать стрессовых ситуаций.

P.S. 4 февраля в Интернете появилось еще одно сообщение: в Выборге ученик принес травматическое оружие в школу и выстрелил в своего одноклассника. К счастью, обошлось без серьёзных последствий…

Беседовала Нина УСТИЧЕВА

Фото Антона КРУПНОВА

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code