Кто стрелял? Или происшествие на сцене

Интересные находки можно сделать в рукописном отделе Российской Национальной Библиотеки. Одна из недавних находок – письмо великой русской актрисы Марии Гавриловны Савиной директору Императорских театров Ивану Александровичу Всеволожскому. Напомню читателям, что Иван Александрович – внук Всеволода Андреевича Всеволожского, а Мария Гавриловна Савина именно в тот год, когда было написано ею это письмо, после бурного многолетнего романа вышла замуж за внука В.А. Всеволожского – Никиту Никитича.

Письмо Мария Гавриловна писала после комического (для публики, но не для актрисы) происшествия во время спектакля в Александрийском театре по пьесе Н. Потехина «Злоба дня».

«7 декабря 1882 года. Многоуважаемый Иван Александрович! Пишу Вам под свежим впечатлением ряда скандалов, ознаменовавших сегодняшнее представление «Злобы дня». Всего не перескажешь, но довольно того, что эта пьеса, возобновленная для Абориновой, дана была с одной репетицией…

Весь первый акт недоставало бутафорских вещей, вследствие чего путались реплики, запаздывали выходы и актеры не знали, что делать. Диван чуть не провалился под Абориновой, а я, став на него, закачалась во все стороны. Г. Потехина бранила бутафора, но я не знаю, кто больше виноват.

Последний акт довершила участь бутафора. Я должна застрелиться, и только начинаю предсмертный монолог (лучшая часть моей роли), как за кулисами раздается выстрел! «Злобу дня» давали более 40 раз и никогда ничего подобного не было, Статисты и действующие лица вышли на сцену, но, увидев меня, разошлись в недоумении. Мне оставалось уйти со сцены к ним, и все было бы кончено. К счастью, у меня хватило присутствия духа, чтобы выждать, пока пройдет волнение в публике, и продолжить монолог. Все утихло, я кончаю монолог, в эту минуту врывается на сцену г. Петипа и говорит следующую фразу: «Извини, сестренка, я тебя испугал, в первый раз я стрелял, а кто же во второй?!» Конечно, это произвело взрыв смеха. Представляю Вам судить о моем состоянии духа в подобную минуту.

Когда закрыли занавес, я обратилась к Петипа с вопросом: «Какой несчастный подсказал Вам такую глупую фразу, и как Вы, опытный актер, не сообразили, что портите мне всю сцену? Будь другой на Вашем месте, я подумала бы, что это сделано мне назло». На это г-н Петипа закричал, чтобы я не смела говорить ему дерзостей, и что он меня извиняет, потому, что я женщина и глупа. Ни г. Потехина, ни Федорова, бывшие тут же, не нашли нужным его удержать.

Мыслимо ли такое отношение к делу в Императорских театрах? Я слишком возмущена, чтобы молчать, надеюсь, Вы поймете, что мной руководит не желание сплетничать о закулисных интригах, а горячая любовь к моему делу. Играла я полумертвая (я сильно простудилась), а теперь еще больше расхворалась и буду лишена возможности исполнять свои обязанности, что меня удручает бесконечно. Не знаю, как Вам передадут, что случилось сегодня, но свидетели – вся труппа. Я не настолько больна, чтобы принять бред за действительность и до лжи не унижусь. Обратите внимание на произвол, царящий у нас, не хочу верить, чтобы Вы желали потворствовать беспорядку.

Вся ответственность падает на Вас, а мы лишены права обращаться к Вам с нашими нуждами. Простите и верьте моей искренности. Не откажите принять уверения в моем глубоком уважении и истинной преданности. М. Савина».

Подготовила Анна ЗАБЕЛЬСКАЯ