У Отчизны не может быть забытых сыновей

Недавно мы писали о том, как российская общественность заговорила о Всеволожском районе в связи с тем, что в садоводстве «Керро-2» останки участников Великой Отечественной войны были размолоты бульдозером и утрамбованы в дорогу. Мы расскажем ещё об одной «горячей точке» поисковых работ в нашем районе. Несколько видеороликов, посвящённых этим раскопкам, были показаны на всероссийском телевидении.

Трагедия правого берега

Второй год подряд в 3 километрах северо-восточнее Невской Дубровки проводятся поисково-спасательные работы вблизи железнодорожной платформы «Теплобетонная», которая находится напротив 8-й ГРЭС. Здесь найдено самое большое захоронение за всю историю существования поискового движения. Ранее самым крупным считалось захоронение возле Пильной мельницы (Кировский район), где за два года было поднято 1200 останков воинов. Теперь на поляне напротив железнодорожной платформы «Теплобетонная» обнаружено несколько могил, только в одной из которых, согласно документам, покоится 1442 бойца.

Но для жителей нашего района важной является даже не эта цифра, а то, что эти раскопки открывают новую страницу в истории Невской Дубровки. Считается, что на правый берег Невы нога немца не ступала. Откуда же так много останков? Может быть, это красноармейцы, умершие в госпиталях? Мне довелось встретиться с организатором Вахты памяти «Теплобетонная-2013», председателем Межрегиональной общественной организации «Фонд по увековечению памяти погибших при защите Отечества» Валентиной Юрьевной Бобровой. Вот как она ответила на мой вопрос: «Никаких госпиталей в районе Дубровки не было. Ближайший госпиталь находился вблизи Манушкино (в Ексолово). Судя по характеру найденных нами на «Теплобетонной» останков, эти люди были убиты во время боевых действий. Они изрешечены осколками снарядов, большинство погибло от артобстрела»… На это же указывал и Павел Лукницкий в книге «Сквозь всю блокаду»: «От Невской Дубровки теперь уже ничего не осталось – а был красивый посёлок в несколько сот домов… Изрыта вся Невская Дубровка – десятки тысяч бомб и снарядов легли на площади в 3–4 квадратных километра, почти нет мест, состоящих не из воронок. Под обстрелом немцы держат всю дорогу – особенно скрещение дорог у деревни Большое Манушкино».

Наша газета неоднократно поднимала вопрос о том, что надо в общественном сознании изменить статус Невской Дубровки. Невский «пятачок» и Дубровку следует воспринимать как единое целое и отдавать им равные военные почести. Если прочитать воспоминания и боевые сводки, на правом берегу были ежедневные артобстрелы. Авиация бомбила, снайперы с другого берега доставали. Это был передний край обороны.Кроме того, трагедией правого берега стала судьба многочисленных отвлекающих переправ. Комментирует Валентина Боброва: «Задача перед ними стояла: отвлечь основные силы немцев от Невского «пятачка». Красноармейцы, которые шли в наступление слева и справа от 8-й ГРЭС, были фактически смертниками. Шансов переправиться у них не было».

Документы свидетельствуют

В.Ю. Боброва составила обширную справку о действиях частей Красной Армии в этом районе. Вот отрывок из справки: «…Уже 5 сентября 1941 года в леса, обводящие Невскую Дубровку, подошли подразделения 576-го полка 115-й стрелковой дивизии. Командир дивизии генерал-майор В. Ф. Коньков, разместившись со своим штабом в Плинтовке, принял командование всеми воинскими подразделениями… 9 сентября оборону на рубеже железнодорожной платформы «Теплобетонная» и в направлении Новое Кошкино – крепость Шлиссельбург заняла 1-я стрелковая дивизия НКВД. В течение всей осени 1941 года и до января 1944 года дивизия одновременно держала оборону в районе Невской Дубровки и на легендарном Невском «пятачке»… Здесь также находился 16-й укрепрайон».

А вот какой комментарий я услышала от В.Ю. Бобровой в устной беседе: «Когда 31 августа немцы захватили Мгу, наши войска попытались выбить немцев. Для этого на помощь была брошена первая дивизия НКВД, но освободить Мгу ей не удалось, она стала отступать и закрепилась на правом берегу. Чуть позже, через 1–2 недели, сюда была направлена 115-я дивизия и 4-я бригада морской пехоты. А 4-я бригада морской пехоты – это были курсанты – мальчишки 16 лет. В середине сентября им был отдан приказ во что бы то ни стало занять плацдарм на противоположном берегу. При этом наши войска пошли на штурм не только на том участке, где образовался Невский «пятачок». Они штурмовали и в районе Шлиссельбурга, и в районе «Теплобетонной», и в районе Песков. Полоса наступления фактически растянулась на 13 километров. Закрепиться, правда, смогли только в одном месте»…

Из справки В.Ю. Бобровой: «В ночь на 20 сентября, одновременно с частями 115-й стрелковой дивизии, действующей из района Невской Дубровки, батальон 4-й бригады морской пехоты форсировал Неву напротив платформы «Теплобетонная» и захватил небольшой плацдарм в районе 1-го Городка. Однако вскоре передовой отряд морских пехотинцев был выбит с захваченной позиции. Немецкие части стали   выстраивать  оборонительные позиции, долговременные огневые точки, минные поля и проволочные заграждения… Заняв позицию от Шлиссельбурга до Отрадного, немецкая крупнокалиберная артиллерия начала систематический обстрел переправ и мест сосредоточения советских войск на правом берегу»… Далее: «На рассвете 29 октября 1941 года началась непродолжительная артподготовка. Погрузившись в рыбачьи плоскодонки и на самодельные плоты, роты отправились к противоположному берегу. Противник встретил огнем из пулеметов и орудий. На левый берег удалось переправиться не всем, а те, кто переправился, сразу же вступили в неравный бой». Никаких документов о том, кто погиб во время первых штурмов, поисковики не нашли. Зато нашли сведения о новых попытках прорыва блокады.

Из справки за 1942 год: «Мощное наступление войск Невской оперативной группы началось в ночь на 26 сентября 1942 года. В форсировании Невы участвовали 86-я, 70-я стрелковые дивизии, 11-я отдельная стрелковая бригада и два отряда морской пехоты. В операции приняли участие наши артиллерийские, танковые, инженерные части, авиация и корабли Балтийского флота. Особенно напряженной и ответственной была работа инженерных и саперных частей. Заблаговременно к Невской Дубровке и в район платформы «Теплобетонная» скрытно, по ночам, были привезены на автомашинах 30 плашкоутов – тендеров Ладожской флотилии, 10 катеров и 2200 деревянных лодок, сделанных в Ленинграде. Сформированный специально для управления ими боцманский и курсантский морской батальон и три понтонных батальона (21-й, 41-й и 42-й), имевших в своем распоряжении около 300 понтонов, готовы были двинуть в ход армаду своих судов: с танками, дивизионными саперными батальонами, стрелковыми частями и морской пехотой. Для того чтобы сосредоточение техники происходило скрытно от немцев, поперек правого берега четырьмя инженерно-фронтовыми батальонами (52-м, 54-м, 106-м и 325-м) были вырыты глубокие траншеи – «карманы», в которые спустились до Невы специально построенные, ведущие из тыла дороги, замаскированные сверху, невидимые для врага. В этих «карманах» были спрятаны лодки, секции понтонов и танки, которым предстояло переправиться на понтонах. 11-я отдельная стрелковая бригада одним батальоном начала форсирование Невы на острие отвлекающего удара у платформы «Теплобетонная», непосредственно напротив хорошо укреплённой 8-й ГРЭС. В этом тяжелом бою высадка эшелонов продолжалась до шести часов вечера. Таким образом, батальон, который смог высадиться у 1-го городка, отвлёк противника от главного удара, где переправлялась 70-я стрелковая дивизия и, что объяснимо, понёс очень большие потери – за один только день 26 сентября 1942 года только пропавшими без вести бригада потеряла 319 человек».

Но самые большие потери на исследуемом участке были впереди. Они пришлись на операцию «Искра», которая проходила с 12 по 20 января 1943 года. В январе 1943 года в район Дубровки по Дороге смерти прибыло огромное количество частей. Некоторые дивизии подходили в ночь перед наступлением и фактически сразу шли в наступление. Части размещались в лесу, и, если сейчас прогуляться по лесному массиву от Дубровки до Ладожского моста, можно найти большое количество окопов и блиндажей.

Из справки: «Первый эшелон состоял из 45-й гвардейской, 268-й, 136-й, 86-й стрелковых дивизий, 61-й танковой бригады, 86-го и 118-го отдельных танковых батальонов. Второй эшелон составили 13-я, 123-я стрелковые дивизии, 102-я,123-я, 142-я стрелковые бригады. После тридцатикилометрового марша дивизии сосредоточились к утру 11 января в лесах северо-восточнее Невской Дубровки. Армейский резерв составляли 152-я и 220-я танковые бригады, 46-я стрелковая дивизия, 11-я, 55-я, 138-я стрелковые, 34-я и 35-я лыжные бригады. Поддержку наступления осуществляли артиллерия армии, фронта и Балтийского флота – всего около 1870 орудий и минометов – и 13-я воздушная армия силами 414 самолетов. 12 января в 11.50 под прикрытием «огненного вала» и пулеметного огня 16-го укрепрайона 4 дивизии первого эшелона 67-й армии начали форсирование Невы. В первый день успех был достигнут на центральном участке благодаря артподготовке 38-го гвардейского миномётного полка и последующего наступления – 268-й дивизией и 86-м отдельным танковым батальоном из района платформы «Теплобетонная» севернее 2-го Городка и 136-й дивизией и батальоном 61-й танковой бригады в районе Марьино. К концу дня, сломив сопротивление 170-й пехотной дивизии противника, советские войска сумели захватить на левом берегу Невы плацдарм шириной около 6 километров и глубиной до 3 километров. После нескольких дней ожесточенных боев наши войска сумели взять Рабочий поселок № 3, выйти к окраинам Рабочих поселков №№ 1, 2, 5. На правом фланге 67-й армии наступление 45-й гвардейской и 268-й стрелковой дивизий успеха не имело. Советская артиллерия не сумела уничтожить опорные пункты противника в 1-м, 2-м Городках и 8-й ГРЭС. Несмотря на неоднократные атаки и ввод в бой на этом участке 13-й стрелковой дивизии, 102-й и 142-й стрелковых бригад, 2-й Городок и 8-ю ГРЭС удалось блокировать только к 20 января».

Они хотели, чтобы о них знали

А теперь отвлечёмся от справки, которую составили поисковики, и обратимся к воспоминаниям участников событий. Вот что поведал председатель Совета ветеранов 268 стрелковой дивизии: «12 января 1943 года 947-й полк в составе 2 батальонов и приданных им 2 штрафных рот должны были наступать через Неву от платформы «Теплобетонная» на 8-ю ГРЭС. Моряки-штрафники, выпив 100 грамм наркомовских, скинули бушлаты и в тельняшках с винтовками вышли на лёд после артподготовки. Воины 947 полка тоже дружно бросились вперёд. Когда достигли середины Невы, внезапно немцы открыли пулемётный огонь из кирпичного здания насосной, которая стояла в кромке Невы перед ГРЭС. Потом немцы писали, что трупы русских лежали на льду в несколько слоёв. В этом месте полк не смог тогда выйти на берег и захватить плацдарм. Трупы убитых и тех, кто был ранен, наши выносили под огнём. Часть трупов ушла под лёд»…

Их хоронили во время операции «Искра» на правом берегу прямо под огнём противника. Для этого 67-я армия выделила специальный уборочный батальон из 4 рот. Фактически были организованы не захоронения, а санитарный сброс, лишь бы не было вспышки эпидемий. Табель захоронений вёлся очень плохо. Половина из захороненных на «Теплобетонной» до сих пор числится «пропавшими без вести», а то и вовсе «не воевавшими». Комментирует Валентина Боброва: «А ведь бойцы хотели, чтобы о них узнали. Сейчас говорят, что красноармейцы были суеверные, не заполняли медальоны. Я с этим не согласна. В 1943 году медальоны были уже отменены, введены красноармейские книжки. Но на «Теплобетонной» мы находим записки с личными данными, спрятанными в гильзах, у одного бойца записка была спрятана в хлорнице».

Не обошлось без мистики

Конечно, возникает вопрос о том, как поисковики обнаружили захоронение в районе платформы «Теплобетонная». Невероятно, но это случилось на Рождество. Валентина Боброва и командир поискового отряда «Невская Дубровка» Сергей Мельниченко решили отметить праздник прогулкой по лесу. Зимой леса вокруг Дубровки очень красивые. Случайно их путь пролегал через поляну, где находится памятник пограничнику А.Д. Гарькавому. И вдруг возле памятного креста они увидели пластиковую пятилитровую бутылку. В бутылку вставлены 10 листов, скрученных в рулончик и перевязанных георгиевской ленточкой. На листах скопированы боевые донесения. Когда стали читать донесения, то увидели, что охвачен период всего за неделю: с 27 октября по 4 ноября. И все сведения о бойцах сводились к тому, что «пропал без вести», «утонул в Неве». Понятно, что эти люди не увековечены ни на одном мемориале. Наверное, кто-то из их родственников приезжал на «Теплобетонную». И не нашёл ничего лучше, как просто положить к памятному Кресту сведения о проходившей здесь трагедии. С этого вроде бы незначительного события и началась громкая акция поисковиков.

Листы с донесениями показали директору музея «Невский пятачок» А.И. Осипову. Тут же А.И. Осипов достал хранящуюся в музее карту Дивизионного пункта погребения 268 стрелковой дивизии за январь 1943 года, где имелись отметки о 22 могилах. Летом, во время «Вахты памяти – 2012», было обследовано несколько из этих могил, из которых поднято и захоронено с воинскими почестями 342 человека, по медальонам и подписным вещам установлены 32 имени. 11 семей погибших присутствовали в Невской Дубровке на церемонии перезахоронения. Но не найденными в 2012 году оказались 4 могилы 268 стрелковой дивизии. А что касается самой большой – могилы № 17, в которой числилось 1422 погибших, то её поисковики искали и ранее, около 20 лет. Дело в том, что карта Дивизионного пункта погребения составлена небрежно, могила № 17 обозначена в овраге. Но понятно, что если почти 1500 человек захоронить в овраге, то он осыплется. Поэтому поисковики в конце концов решили, что могила на карте числится условно, а эти 1442 человека были погребены по разным местам.

На 2013 год было намечено найти и обработать оставшиеся 4 могилы. Весной, перед началом «Вахты памяти-2013», С. Мельничено и В. Боброва решили пройтись возле платформы «Теплобетонная», чтобы отметить приблизительное место расположения 4-х могил. В тот день было очень сыро. И надо было так сложиться обстоятельствам, что в овраге стояла вода, им пришлось ходить то в одну, то в другую сторону, чтобы найти сухое место и перейти овраг. Вдруг В. Боброва оказалась в такой точке, откуда ей бросилось в глаза, что поверхность земли возле оврага какая-то странная: ложбинка-верхушка, ложбинка-верхушка. Сколько раз люди проходили мимо и не замечали в этом ничего особенного. «А тут меня как будто Бог подтолкнул, – вспоминает она. – Я вскрикнула: «Я нашла могилу номер семнадцать!» Это удивительно, но позже исследование показало, что перед ними действительно оказалась могила № 17 – самое большое массовое захоронение на Ленинградском фронте.

Потом среди поисковиков Ленинградской области прошли дискуссии. Кто-то говорил: «Не будем тревожить захоронение, нам его всё равно не одолеть». Но как же объяснять родственникам, что вот, на поляне «Теплобетонная» стоит памятник пограничнику, где ветераны проводят акции, здесь кладут цветы, а их близкие лежат в 200 метрах отсюда в мокром овражке, в канавке? – Поисковики решили сделать пробный шурф: если захоронение было сделано аккуратно, при погребённых не обнаружится брошенных личных вещей или медальонов, то дальше трогать его не будут. А если найдутся медальоны, то надо будет вытаскивать бойцов из забвения. Это нужно их семьям. В первый же день было найдено 10 медальонов. Вопрос о целесообразности перезахоронения решился сам собой.

Возвращённые имена

Сейчас на «Теплобетонной» работают поисковые отряды не только из Ленинградской области, но из Екатеринбурга, Оренбурга, Иркутска. По выходным собираются до 50 человек. Трудятся в достаточно тяжёлых условиях. Рассказывают: «Там оказалось много грунтовых вод, и нас всё время подтапливает. Воду откачиваем двумя помпами, стенки раскопов укрепили, чтобы песок не осыпался. Но иногда кажется, что легче умереть, чем продвигаться дальше».

На сегодняшний день поднято около 500 красноармейцев. Обнаружено 75 медальонов, 28 медальонов прочитано, остальные переданы на экспертизу. Кроме того, найдены гвардейский значок на останках гимнастёрки, значок ГТО, медаль «За боевые заслуги» и Георгиевский крест 3-й степени. Про большинство из поднятых бойцов их семьи знали только одно: «Пропал без вести». Например, Пономарёв Василий Иванович из 45 гвардейской стрелковой дивизии, 1907 года рождения, считался пропавшим без вести с 26 сентября 1942 года. Он призывался из Новосибирской области (Татарский район, Лопатинский сельсовет, деревня Тайлаково). Поисковики успели найти его родственников. Оказалось, что у него жива сестра 92-х лет, дочь 82-х лет, внуки и правнуки, которые только сейчас узнали о том, как воевал их предок.

Судьбу другого бойца удалось восстановить по надписи на ложке. Она принадлежала младшему сержанту 45 гвардейской стрелковой дивизии Избенникову Ефиму Петровичу, уроженцу Рязанской области. Согласно документам, Избенников Е.П. «убит 16 января 1943 в районе Невская Дубровка». Дочь Е.П. Избенникова Валентина Ефимовна Пылина однажды приезжала в Невскую Дубровку, чтобы поклониться отцу, но в администрации ей ответили, что он лежит где-то в братской могиле. Так и поехала домой ни с чем. Теперь В.Е. Пылина вновь собирается приехать, но уже на церемонию перезахоронения отца.

Дубровка готовится к событию

По согласованию с администрацией МО «Дубровское ГП» торжественная церемония перезахоронения найденных бойцов состоится 22 сентября у платформы «Теплобетонная», на поляне, возле памятника герою-пограничнику А.Д. Гарькавому.

«Фонд по увековечению памяти погибших при защите Отечества» выражает надежду, что на новом мемориале будет увековечено более 3 500 имён погибших – тех, кто утонул в Неве во время переправы, кто был вытащен погибшим со льда Невы или с другого берега, кто погиб во время артобстрелов. Для них будет установлен новый памятник. Тем самым будет указана огромная роль нашего, правого, берега в деле прорыва блокады. Сейчас объявлен конкурс на создание проекта памятника. На такое крупное перезахоронение планируется пригласить высокие официальные лица.

Людмила ОДНОБОКОВА